Подкуп избирателей в Древнем Риме
Подкуп избирателей как явный, так и замаскированный в форму тонкого снискания популярности стал частым, почти заурядным явлением римской жизни времени Цицерона. «Ни домогаться, ни получать высшие должности по обычаю предков, с соблюдением законов, не стало возможным при щедрых раздачах столь широко распространившегося подкупа», – замечает историк Корнелий Непот, мотивируя этим отказ от снискания должностей своего друга Аттика (Аттик, 6,2).
Эти явления нашли отражение в адвокатской практике Цицерона, которому не раз приходилось выступать защитником по таким делам (например, «За Мурену», «За Планция», «За Флакка» и т. д.). И сам он в своем теоретическом сочинении «Об обязанностях», перечисляя различные способы снискания симпатий, такие, как доброе расположение, оказание благодеяний, образ действий, внушающий уважение и т. п., говорит также о щедрых раздачах и обещаниях и, наконец, о подкупе. Он прибавляет, что такой образ действий считает позорнейшим и отвратительнейшим как для тех, кто от него зависит, так и для тех, кто пытается к нему прибегать (Цицерон, Об обязанностях, II, 21). Подобные приемы он клеймит и в речи «За Сестия» (104). Правда, уступая духу времени и понятиям своего круга, он допускает в известных пределах щедрые раздачи и устройство пышных зрелищ в целях снискания популярности и обеспечения политической карьеры, особенно при исполнении обязанностей курульного эдила. Он признается, что и сам затратил немало средств в должности курульного эдила. «Я понимаю, – говорит он,– что в нашем государстве в добрые времена укоренилось обыкновение, что от лучших людей стали требовать блеска эдильства» (Об обязанностях, II, 55–64). Цицерон приводит многочисленные примеры – Публия и Луция Крассов, Кв. Муция Сцеволу, Аппия Клавдия, Лукулла, Гортенсия, Силана, Лентула, Скавра и др., особенно же выделяет Помпея, устраивавшего во время своего второго консульства в 55 г. гладиаторские игры, на которых было выпущено 600 львов, 400 пантер, много носорогов и других зверей. Он отмечает, что при соискании должности консула скупость привела к неудаче Мамерка, весьма почтенного и богатого человека. В одной из речей «Против Верреса» Цицерон в качестве только что избранного (designatus) эдила дает понять своим слушателям, что постарается удовлетворить интересы зрителей при устройстве праздников Цереры, Флоры и так называемых Римских игр (V, 36; ср. советы Квинта Цицерона брату в послании «О соискании консульства», 47).
Но наряду с преступными формами агитации было немало узаконенных средств снискания благоволения избирателей. Любопытным памятником этих избирательных нравов в Риме может служить небольшой трактат «О соискании консульства», написанный в 64 г. до н. э. Квинтом Цицероном в виде наставления брату Марку в период избирательной борьбы. Это – ряд практических советов по вопросу, как можно добиться расположения избирателей. По мнению Квинта Цицерона, надо прежде всего добиваться благосклонности именитых и особенно авторитетных людей, например консуляров, т. е. бывших консулов (4), выказывать свое сочувствие оптиматам и пренебрежение простонародью (5), остерегаться зависти равных себе (13), своим обращением привлекать побольше друзей и в первую очередь среди граждан своей трибы, увлекая их своим примером, выказывая им любезность или даже юридическую помощь (18–33). Чтобы производить впечатление на избирателей, необходимо появляться перед ними в окружении большой толпы сторонников – semper cum multitudine esse, ставить других в положение чем-нибудь обязанных или заинтересованных (34–38), а вместе с тем остерегаться обмана (3–40), но не брезговать и лестью, вести открытый образ жизни, днем и ночью предоставляя к себе доступ просителям и по возможности никому без серьезных оснований не отказывать в просьбах (41–49), всеми средствами поддерживать добрую репутацию (50–53); талант оратора здесь, конечно, может оказаться очень полезным и даже может преодолеть подкуп со стороны соперников (54–57). Все эти поучения Квинта Цицерона достаточно объясняют гибкость и приспособляемость Марка.
Подкуп избирателей уже во II в. до н. э. сделался настолько частым и обыкновенным явлением, что пришлось установить особые «постоянные комиссии» – quaestiones perpetuae – для рассмотрения подобного рода дел. Против этих злоупотреблений были направлены законы Л. Кальпурния Писона 149 г., впоследствии измененные и дополненные Л. Коттой (ср. Цицерон, За Корнелия, фр. 23). Цицерон признает, что уже сам факт учреждения таких комиссий свидетельствует о глубоком моральном упадке. «Еще не прошло 110 лет,– писал он, – с тех пор, как проведен был Л. Писоном закон о лихоимстве, какого прежде никогда не было. А впоследствии было издано еще столько законов и притом, чем ближе к нам, тем более строгих, столько привлекалось в качестве подсудимых, столько людей было осуждено, такая война (имеется в виду так называемая Союзническая.– С. Р.) поднялась вследствие страха перед судами, такое началось разорение и разграбление союзников вследствие упразднения законов и судов, что наша сила оказалась не в собственной доблести, а в слабости других» (Об обязанностях, II, 75; ср. Саллюстий, Заговор Катилины, 18, 2).
Ко всем перечисленным противоречиям мы должны прибавить правовое неравенство среди свободного населения– между гражданами и не гражданами. Свободные, но не имевшие прав жители Италии имели официальное название «союзников». Хотя они несли на себе все тяжести завоевательных войн, однако не имели возможности решать свою собственную судьбу, находясь в зависимости от воли державного Рима. Сознание несправедливости и желание выйти из такого подчиненного положения вызывали недовольство, и это побудило уже Гая Гракха внести соответствующий законопроект о даровании прав союзникам, а позднее неудовлетворение этого требования привело к тяжелой и опасной войне 91–89 гг., так называемой Союзнической, после которой этот спор и был, наконец, разрешен.
