Скриптории. Письмо и книга в каролингскую эпоху
Что касается одеяния книги каролингской эпохи – вообще оно прошло через очень значительные изменения. Каролингская мастерская письма (каролингский скриптории) видала рождение совершенно нового письма, так называемого каролингского минускула.
Оно тоже было «возрождением» античного письма, хотя только в известном смысле. После четырех веков господства разнообразнейших «национальных курсивов», очень трудных и часто безобразных, в порядке взаимного сближения подвижного быстрого курсива и медленного «книжного» письма, в каролингские века создалось некоторое среднее письмо, сочетавшее качества легкой читаемости и быстрого относительно выписывания. По остроумной формуле де Бойярда, каролингский минускул создался постепенным приближением друг к другу регулизирующегося курсива и становящегося все более подвижным унциала, «как бы в итоге качания некоего маятника между полюсами курсивным и унциальным». Место его остановки и обозначило каролингский минускул. В каком скриптории? По мнению Делиля, это произошло в Туре. По нашему мнению, на 15 лет раньше в Корби, при управлении Адаларда.
И другие особенности выявляются в письме Каролингского возрождения. В нем устанавливается строгая и четкая «иерархия шрифтов» – распределение и чередование их значения: употребление в особенно «важном» значении капитального монументального письма, в другом, пониженном ранге – «капитального рустичного», в третьем – унциального и в самой скромной роли – каролингского минускула. Применялись для осложнения той же «иерархии» миний и чередование других красок – с помощью таких средств устанавливалось расчленение текста. В особенно торжественных случаях применялся пурпурный пергамен целыми листами или лентами (см. также рукописи в ГПБ) и, наконец, металлическое письмо, золотое, или серебряное, или в комбинации (см. там же эти рукописи). Книга ищет роскошного убора в блеске переплета, и его наряд из драгоценных камней в золотых гнездах доныне еще чарует взгляд на сохранившихся досках, металлических или одетых в покров дорогой ткани или сафьяна. В торжественных метрах, посвященных богатой мастерской, так воспевается пышная каролингская книга, писанная золотом на пурпурном пергамене:
Фоны пурпурные здесь письмена золотые покрыли,
Алою кровью гремящее царство открыто небес,
Радости райские нам звездный чертог обещает,
В ярком сиянье торжественно слово господне блестит…
Так, облекая их торжественной символикой, возвещали книжную эстетику новых господ придворные каролингские поэты.
Роскошная техника сохраняется почти исключительно для текстов евангелия и псалтыри. Она вызывала протест некоторых аскетически настроенных отцов церкви, опасавшихся, что, отвлекаемые красотою убора, читающие мало будут вникать в глубину содержания.
Но, как и иконоборство VIII в., преследование золотого мастерства не могло остановить его успехов и славы. Церковь, чьи высшие органы сливались с господствующими классами, повелевала и хотела повелевать и умами, и чувствами. «Церковное благолепие» – блеск и роскошь оформления церковных обрядов и предметов, импонировавших чувству пасомых, как и управлявших, – поощрялось одинаково в эти торжественные века иерархией церковной и светской.