Продолжатели Григория
И только в «Истории франков» удается отстоять себя от этого поглощения легендой объективному процессу жизни. В ней, в ее восстановлении (мы отмечали это) равных себе продолжателей Григорий не знал, хотя без них он не остался. Ближайших называют двоих, хотя каждый был представителем целой группы. Одна ютилась около каноников св. Дионисия в Париже. Являясь летописцами парижских меровингских королей, подле их усыпальниц они давали безымянную серию «Notae breves ad sancti Dyonisii cyclos paschales» («Кратких анналистических заметок подле пасхальных таблиц св. Дионисия»). Подле той же серии группировались более подробные по захвату авторы повествований, которым дано имя «Gesta regum Francorum». Это повествование хроникального типа, особенно захватившее внимание лиможского угла и влившееся в хронику Адемара (см. ниже), представляет мост к будущим хроникам св. Дионисия. На австразийскую же сторону представляет поворот та большая, в несколько поколений, хроника, которой по известному недоразумению в начертании на полях дали имя «продолжателей Псевдо-Фредегария». Это хроникер австразийский и бургундский. И если автор «Gesta regum» все время обличает в себе нейстрийского хроникера и даже игнорирует, перечисляя нестрийских меров, титуловать Пипина, то всюду полный ему контраст являет «продолжатель Псевдо-Фредегария».
Он очень отчетливо выступает перед нами в виде трех последовательно сменяющихся лиц, трех разных авторов – всех трех австразийцев, первый из которых писал в Льеже в 735 г., второй – при Пипине в годы 751 –755, связанный тесно с Гильдебрандом, братом Карла Мартелла, а третий, писавший по побуждению сына последнего, Ниблунга, в годы 752 –768. Этот хроникер полон определенного и яркого пристрастия к восходящей семье Пипина. Его резиденцию довольно уверенно можно искать в долине Мезы, в соседстве исторических каролингских вилл Иопилы, Нивелы. Геристаля. Он принадлежал к торжествующей поре Каролингского королевства – еще не империи. Его повесть любили называть «Gesta Pippini regis». Из них, собственно, вырастают, привязываясь к хронике Иеронима, большие каролингские анналы. И тогда как «Gesta regum» стоят одиноко, обрываясь с Хильдериком II, в этой повести, все расцветающей и захватывающей все более широкий мир событий и отношений, хроникер Ниблунга уже вводит нас и в географию, в имена и в подвиги старшего поколения Каролингов и почти готовит к восприятию анналов их нарождающейся династии.
