Св. Бернар Клервосский. Во славу Девы Матери. Вторая гомилия.
ВО СЛАВУ ДЕВЫ МАТЕРИПеревод с латинского Ю. Стасюка (Выполнен по изданию: ВТОРАЯ ГОМИЛИЯ1. Нет никого, кто бы сомневался, что ту новую песнь, которую в Царстве Божием дано будет петь лишь девственным, вместе с другими, или лучше сказать, первая между другими будет воспевать Сама Царица девственных. Однако, я полагаю, что кроме этой, общей со всеми девами, хотя и только им одним дозволенной, песни, Она возрадует град Божий неким сладчайшим и искуснейшим песнопением. Ибо ни одна из тех дев не окажется достойной воспроизвести или выразить его сладкозвучные мелодии, поскольку оно по справедливости предназначено лишь для Той Девы, Которая единственная хвалится родами, и родами Божественными. Я сказал, что Она хвалится родами, но хвалится не Сама в Себе, а в Том, Которого родила. Ибо Бог – ведь рожденный Ею есть Бог, – восхотевший одарить Матерь Свою несравненной славою на небесах, позаботился и о том, чтобы на земле предварить Ее несравненной же благодатью, которою Она неизреченным образом зачала, не познав мужа, и родила, сохранив ненарушенным девство. Такое и подобало Богу рождение, дабы родиться не иначе, как от Девы; равно и Деве приличествовало родить не иначе, как Бога. А потому Творец человеков, восхотевший родиться от человека, дабы стать человеком, должен был из всех избрать Себе, или лучше сказать, создать такую матерь, которую счел бы для Себя подобающей, и которая стала бы угодной Ему. Посему Он восхотел, чтобы была Девою Та, от Которой бы Он родился, Непорочный от Непорочной, дабы очистить всех от пороков; восхотел, чтобы была и смиренною Та, от Которой бы Он исшел, кроткий и смиренный сердцем, дабы в Себе Самом явить всем необходимый и всеспасительный пример сих добродетелей. Итак, даровал Деве родить Тот, Кто уже прежде вдохнул в Нее желание девства и наделил Ее заслугою смирения. Иначе как бы Ангел в следующих своих словах провозгласил Ее полной благодати, если была бы у Нее хоть какая-то толика блага, не происходящая из благодати? 2. Итак, чтобы Та, Которой надлежало зачать и родить Святого святых, была свята телом, приняла Она дар девства; а чтобы была свята и духом, приняла дар смирения. Потому-то царственная Дева, украшенная драгоценными камнями сих добродетелей, сияющая двойным великолепием тела и духа, известная на небесах славою Своею и красотою Своею, привлекла к Себе взоры небожителей, подвигнув и дух Царя возжелать Себя, и побудив небесного Вестника явиться к Себе от вышних. Вот что передает нам здесь Евангелист, свидетельствуя, что Ангел от Бога направлен был к Деве. От Бога, – говорит он, – к Деве, то есть от Вышнего к смиренной, от Господа к Рабе, от Творца к творению. Сколь велико благоволение Божие! Сколь велико превосходство Девы! Спешите, матери, спешите, дочери, спешите все, которые после Евы и по вине Евы рождаетесь и рождаете в болезни! Приступите к девичьему чертогу, войдите, если сможете, в целомудренные покои сестры вашей. Ибо вот, Бог посылает [Ангела] к Деве, вот, Ангел вещает Марии. Приложите ухо к стене, внимайте, что он скажет Ей; быть может, услышите то, что утешит вас. 3. Радуйся, отче Адам; но более ликуй ты, о матерь Ева! Вы были родителями всех людей, но также и губителями всех; и что еще прискорбнее, раньше соделались губителями, нежели родителями. Утешьтесь же оба ради Дочери, и какой Дочери! Но более утешься та, от которой произошел первый грех, и поношение которой перешло на всех женщин. Ибо наступает время, когда снимется поношение, и не будет иметь муж, в чем обвинять жену; муж, который, когда неразумно пытался себя оправдать, не замедлил безжалостно обвинить ее, сказав: Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. Поэтому спеши, Ева, к Марии; спеши, матерь, к Дочери; Дочь пусть ответствует за мать, Она пусть удалит поношение, Она пусть загладит перед отцом вину матери, ибо если муж и пал через жену, то уже и не восстанет иначе, как через жену. Что ты говоришь, Адам? Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. Слова сии злы, и ими ты более усугубляешь вину твою, нежели устраняешь ее. Однако же, Премудрость превозмогла злобу, ибо повод для прощения, который Бог, вопрошая, тщетно пытался получить от тебя, нашел Он в сокровищнице неистощимой благости Своей. Вот, возвращается тебе жена вместо жены, разумная вместо несмысленной, смиренная вместо гордой, Которая вместо древа смерти дает тебе вкус жизни, а вместо той ядовитой пищи, исполненной горечи, дарует тебе сладость вечного плода. Измени же слово неправедного извинения на глас благодарения, и скажи: Господи, жена, Которую Ты мне дал, Она дала мне от древа жизни, и я ел, и было сладко устам моим, лучше меда, ибо этим Ты оживляешь меня. Вот для этого-то и был послан Ангел к Деве. О, предивная и всякой хвалы достойнейшая Дева! О, несравненно досточтимая Жена, более всех жен заслуживающая удивления; восставившая павших прародителей и оживотворившая их потомков! 4. Говорит Евангелист: Послан был Ангел к Деве: к Деве по плоти, к Деве по духу, к Деве по обету, наконец, к такой Деве, какую описал Апостол – святой духом и телом; не вдруг, не случайно обнаруженной, но избранной от века; к Деве, Которую предузнал и приуготовал для Себя Всевышний, Которую хранили Ангелы, предзнаменовали Патриархи, возвещали Пророки. Исследуй Писания, и проверь то, что я говорю. Желаешь ли, чтобы я привел тебе здесь из них некоторые свидетельства? Если говорить немногое о многом: как тебе кажется, какую другую жену предвозвестил Бог, когда сказал змею: Вражду положу между тобою и между женою? Если же ты еще сомневаешься, что он сказал это о Марии, послушай, что следует за этим: Она будет поражать тебя в голову. Кому предназначена была сия победа, как не Марии? Это Она, вне всякого сомнения, сокрушила ядовитую главу, Она свела на нет всевозможные наущения лукавого – как соблазны плоти, так и гордыню духа. 5. Или о какой другой жене вопрошал Соломон, говоря: Кто найдет сильную жену? Ибо знал сей мудрый муж слабость этого пола, хрупкость его тела, непостоянство духа. Однако же он читал о том, как Бог обещал, что победивший чрез жену, чрез нее же и побежден будет; да и сам он полагал это сообразным. Потому и говорил он с великим изумлением: Кто найдет сильную жену? Говорящий так разумеет следующее: если от руки жены зависит и спасение всех нас, и возвращение невинности, и победа над врагом, то совершенно необходимо, чтобы была сильной та, которая окажется способной на такое дело. Но кто найдет сильную жену? А чтобы не показалось, будто он спрашивает с безнадежностью, добавляет к сему пророчество: Цена ее от крайних пределов. Сие означает, что цена этой жены не есть что-то дешевое, малое, среднее, даже и не с земли, но с неба, и не с неба, близкого к земле, но от края небес исход Ее. Далее: что предвозвещала некогда та Моисеева купина, горящая огнем, но не сгорающая, если не Марию, рождающую и не претерпевающую боли? Спрошу еще: что знаменовал цветущий жезл Ааронов, не увлажненный водою, если не Ту, Которая зачала, не познав мужа? Сего великого чуда еще более великую тайну разъясняет Исаия, говоря: Произойдет отрасль от корня Иессеева, и цвет произрастет от корня его, разумея под отраслью Деву, а под цветом – роды Девы. 6. Если же тебе кажется, будто то, что ныне говорится о Христе, разумеемом в цвете, противоречит сказанному ранее, то есть, что Он знаменуется не цветом жезла, но плодом цвета, то знай, что в том же жезле Аароновом, – который не только расцвел, но и покрылся листвою, и дал плод – Христос означается не одним лишь только цветом, но также и самими листьями. Если же говорить о Моисее, то знай и то, что не плод жезла, не цвет, но сам его жезл указывает на Христа. Тот жезл, от удара которым вода либо расступается перед теми, которым должно пройти, либо изводится из скалы в питие им. Ибо нет ничего неподобающего в том, чтобы по различным причинам Христос предъизображался различными вещами, и чтобы под жезлом разумелось Его могущество, под цветом – благоухание, под плодом – сладость, а под листвою – Его непрестанное покровительство, которым Он не прекращает в тени крыл Своих укрывать малых, прибегающих к Нему либо от зноя плотских прихотей, либо от лица нечестивых, нападающих на них. О, благая и желанная тень под крылами Иисуса, где прибегающие находят безопасное убежище, а уставшие – благодатное отдохновение! Помилуй меня, Господи Иисусе, помилуй меня, ибо на Тебя уповает душа моя, и в тени крыл Твоих я укроюсь, доколе не пройдут беды. А в том свидетельстве Исаии разумей под цветом Сына, а под отраслью – Матерь, потому что и отрасль расцвела без семени, и Дева зачала не от человека. Ни распускающийся цвет не нарушает листву отрасли, ни священные роды – целомудрия Девы. 7. Приведем и другие свидетельства из Писаний, относящиеся к Деве Матери и Богу Сыну. Что означает руно Гедеона, состриженное с плоти без всякого вреда для плоти и положенное на землю; и вот, роса увлажняет то шерсть, то землю? Что иное означает это, как не плоть, принятую от плоти Девы без всякого ущерба для Ее девства? Ибо когда таяли небеса, излилась на Нее вся полнота Божества, так что от сей полноты все мы приняли и без нее мы воистину ничто иное, как иссохшая земля. Этому Гедеонову деянию замечательно соответствует пророческое слово, в котором читаем: Он сойдет как дождь на руно. Ибо чрез сказанное вслед за этим: Как капли, орошающие землю, нам дается уразуметь то же, что и чрез землю, найденную влажной от росы. Ведь обильный дождь, который Бог пролил на наследие Свое, вначале тихо, без шума человеческого действия, мирным потоком пролился в девственное чрево; а впоследствии рассеялся по всей земле чрез уста проповедников, уже не как дождь на руно, но как капли, орошающие землю, то есть с неким шумом слов и звуком чудес. Те облака, которые носили дождь, вспомнили наказ, который они получили, будучи посланы: Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях. И они исполнили это, ведь по всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их. 8. Послушаем и Иеремию, пророчествующего новое древним. Ибо Того, на Которого он не мог указать, как на присутствующего, пламенно желал он и с верою возвещал, как грядущего. Господь сотворил на земле нечто новое, – говорит он, – жена охватит мужа. Что это за жена? И что это за муж? Или, если муж, то как он охвачен женою? Или, если может быть охвачен женою, то как же он муж? И чтобы выразиться яснее: как может он одновременно быть и мужем, и во чреве матери? Ибо это и означает быть охваченным женою. Мы знаем мужей, то есть тех, кто, миновав детство, отрочество, юность и молодость, достигли возраста, ближайшего к старости. Итак, как может столь зрелый человек быть охвачен женою? Если бы Иеремия сказал: Жена охватит младенца, или: Жена охватит дитя, это не показалось бы ни новым, ни удивительным. Но как он не сказал ничего такого, а молвил: мужа, то мы и стараемся узнать, что это за новое, которое Бог соделал на земле: что жена охватила мужа, а муж заключил себя в членах хрупкого женского тела. Что это за чудо? Как говорит Никодим: Неужели может человек в другой раз войти в утробу матери своей и родиться ? 9. Однако, я обращусь к зачатию и родам Девы, не обрету ли среди множества нового и дивного, которое, без сомнения, зрит там прилежно ищущий, и ту новизну, которую обнаружил я у Пророка. Ведь там познается и краткая долгота, и тесная широта, и низкая высота, и ровная глубина. Там познается свет не светящий, слово безмолвное, вода жаждущая, хлеб алчущий. Посмотри внимательно, и увидишь могущество управляемое, мудрость наставляемую, силу поддерживаемую. Наконец, увидишь Бога, вскармливаемого молоком, но укрепляющего Ангелов; плачущего, но утешающего несчастных. Посмотри внимательно, и увидишь радость печальную, упование ужасающееся, спасение страдающее, жизнь умирающую, крепость изнемогающую. Но что не менее достойно изумления: откроется там тебе печаль радующая, ужас ободряющий, страдание спасающее, смерть животворящая, немощь укрепляющая. Не здесь ли уже то, чего я искал? Разве не легко тебе среди всего этого узнать жену, охватывающую мужа, когда видишь Марию, охватывающую чревом Своим Иисуса, Мужа, засвидетельствованного от Бога? А если я говорю, что Иисус был мужем, то это не значит, что только тогда, когда Он называется мужем пророком, сильным в слове и деле, но также и тогда, когда Мать ласкало нежное крохотное тело Бога-Младенца у Себя на коленях, или носила Его во чреве. Ибо Иисус был мужем, даже еще не будучи рожден; но премудростью, а не возрастом, силою духа, а не тела, зрелостью чувств, а не мощью членов. Ведь у Иисуса не менее было премудрости, или, лучше сказать, Он не менее был Премудростью после зачатия, чем после рождения; будучи маленьким, нежели став большим. Итак, будучи ли скрыт во чреве, или плача в яслях, или подростком вопрошая учителей во храме, или уже в совершенных летах уча в народе, Он воистину был равно исполнен Святого Духа. И не было мгновения в каком бы то ни было Его возрасте, когда бы от той полноты, которую Он получил при Своем зачатии во чреве, что-либо убавилось или что-либо к ней прибавилось. Но Он был совершен с самого начала; да, с самого начала Он был исполнен духа премудрости и разума, духа совета и крепости, духа ведения и благочестия и духа страха Господня. 10. Пусть тебя не смущает, что в другом месте ты прочтешь: Иисус же преуспевал в премудрости, и в возрасте, и в благодати у Бога и человеков. Ибо сказанное здесь о премудрости и благодати следует понимать не относительно того, что было на самом деле, но относительно того, что было видимо. Другими словами, это следует понимать не так, будто бы Ему добавлялось нечто новое, чего у Него раньше не было, но так, что казалось, будто Ему добавляется, когда Он Сам хотел, чтобы так казалось. Ты, человек, когда преуспеваешь, преуспеваешь не когда и сколько захочешь, но преуспеяние твое управляется и жизнь твоя устрояется без твоего ведома. Младенец же Иисус, устрояющий твою жизнь, Сам устроял и Свою; и, когда хотел и кому хотел, являлся мудрым, когда и кому хотел – более мудрым, когда и кому хотел – мудрейшим, хотя в Самом Себе Он никогда не был иначе как мудрейшим. Подобным образом, будучи полон всякой благодати, Он должен был бы обладать ею как у Бога, так и у человеков, однако по Своему усмотрению являл ее то в большей, то в меньшей степени, в зависимости от того, насколько это соответствовало заслугам взирающих или служило к их спасению. Итак, ясно, что Иисус всегда имел дух мужа, хотя телом и не всегда являл Себя как муж. Как же я сомневаюсь в том, что во чреве Он был мужем, не подвергая сомнению то, что Он там же был Богом? Ведь быть мужем – это меньше, нежели быть Богом. 11. Но посмотри, разве Исаия, разъяснивший ранее значение новых цветов Аарона, не проливает ярчайший свет также и на ту новизну, о которой пророчествует Иеремия? Се, Дева во чреве приимет, и родит Сына, – говорит он. Вот, уже есть жена – то есть Дева. Хочешь ли услышать, кто таков муж? И нарекут имя Ему: Еммануил, что значит: с нами Бог. Итак, жена, охватывающая мужа, – это Дева, зачавшая Бога. Видишь, какая красота и согласие в дивных деяниях и таинственных речениях святых, столь созвучных друг другу? Видишь, какого изумления достойно это единое чудо: чудо Девы и чудо, совершившееся в Деве; чудо, которое предваряли столь многие чудеса и которое предвозвещали столь многие пророчества? Ведь один Дух был у Пророков, и потому различные люди, но не различным духом предвидели и предрекли одно и то же событие, хотя и разными способами, знамениями и в разные времена. То, что явлено было Моисею в купине и пламени, Аарону – в жезле и цветке, Гедеону – в руне и росе, то ясно предвидел Соломон в сильной жене и ее цене, еще яснее предрек Иеремия [в пророчестве] о жене и муже, яснее же всего возгласил Исаия, говоря о Деве и Боге, и, наконец, исполнил Гавриил, приветствовав Саму Деву. Ибо Она и есть Та, о Которой ныне говорит Евангелист: Послан был Ангел Гавриил от Бога к Деве, обрученной Иосифу. 12. К Деве обрученной, – говорит он. Почему обрученной? Ведь Она была Дева избранная и, как было показано, Дева, Которой надлежало зачать и родить. Зачем же была обручена Та, которой не надлежало вступить в брак? Скажет ли кто, что это произошло случайно? Но не случайно то, что вызвано разумной причиной, причиной весьма полезной и необходимой, достойной благоизмышления Божественного промысла. Поведаю о том, как представляется это мне, и, более того, как представлялось это Отцам до меня. Итак, причина для обручения Марии была та же, что и для сомнения Фомы. Ибо у Иудеев был обычай, согласно которому невест от дня обручения до самой свадьбы передавали под опеку женихам, чтобы женихи тем ревностнее оберегали их целомудрие, чем усерднее сами хранили бы им верность. Поэтому как Фома через сомнения и прикосновения соделался неколебимейшим исповедником Господнего воскресения, так и Иосиф через обручение себе Марии и прилежное наблюдение за Ее жизнью во время затвора, соделался вернейшим свидетелем целомудрия. Великолепно соответствие этих двух событий – сомнения Фомы и обручения Марии! Оба эти события могли бы завлечь нас в западню сходных заблуждений, поставив под сомнение как истинность веры Фомы, так и истинность чистоты Марии. Однако по весьма мудрому и благостному промыслу, случилось наоборот: откуда следовало опасаться подозрения, оттуда явилась твердая уверенность. Ибо и о воскресении Сына я, по немощи моей, поверю скорее Фоме, сомневающемуся и осязающему, нежели Кифе, внимающему и верующему; и о воздержности Матери поверю легче Ее жениху, оберегающему и испытывающему, нежели Самой Деве, приводящей в Свою защиту лишь свидетельство Своей совести. Скажи мне, кто, видя Ее необрученной и беременной, не назвал бы Ее скорее блудницей, чем Девой? Но не подобало, чтобы такое говорили о Матери Господа. Терпимее и достойнее было, чтобы на время почитали Христа рожденным от супружества, нежели от блуда. 13. Ты скажешь: «Но разве не мог Бог дать какое-либо ясное знамение, чтобы не было бесславимо Его рождение, и чтобы не возводились на Матерь ложные обвинения»? Конечно же, мог; но Он не мог утаить от бесов то, что было бы известно людям. Ибо надлежало, чтобы от Князя мира сего было на некоторое время сокрыто таинство Божественного промысла. И не потому, будто бы Бог опасался, что тот может Ему помешать, если Он пожелает открыто совершить Свое дело, но потому, что Бог, Который не только могущественно, но и премудро творит всё, что хочет, как во всех делах Своих всегда соблюдал некое согласие вещей или времен ради красоты порядка, так и в этом величайшем Своем деянии, то есть деле нашего восстановления, восхотел явить не только могущество, но и мудрость Свою. И хотя Он мог бы совершить это иначе, чем восхотел, всё же угодно было Ему примирить с Собою человека таким же образом и в таком же порядке, в каком произошло его падение. И как диавол вначале обманул жену, а затем через жену победил и мужа, так и ему самому надлежало быть вначале обманутым женою Девою, чтобы потом потерпеть поражение от Мужа – Христа. Так искусство благочестия ввело в заблуждение коварство злобы, сила Христа сокрушила крепость лукавого, а Бог чрез то явлен был и мудрейшим, и сильнейшим, нежели диавол. Так подобало воплощенной Премудрости превозмочь духовную злобу, чтобы не только могущественно распростираться от одного края до другого, но и устроять всё благостно. Ведь она распростерлась от края до края, то есть от неба до самой преисподней. Взойду ли на небо – Ты там, – говорит псалмопевец, – сойду ли в преисподнюю – и там Ты. Повсюду могущественно: и когда низверг с высот горделивого, и когда покарал в преисподней алчного. Но подобало также, чтобы Он устроил всё благостно, небесное и земное: изгнав с небес мятежного, утвердил остальных в мире, а придя на землю, чтобы побороть завистника, прежде оставил нам воистину необходимый пример Своего смирения и кротости. И так, дивным действием Премудрости, Он явился благостным для Своих и могущественным для врагов. Ибо какая польза была бы в том, что Бог победил диавола, если бы мы остались в гордыне? Итак, необходимо было, чтобы Мария была обручена Иосифу, ибо посредством этого святыня сокрывается от псов, жених удостоверяется в девстве, щадится скромность Девы и бережется Ее доброе имя. Есть ли что мудрее, есть ли что достойнее Божественного Провидения? Единым таким решением к небесным тайнам допущен свидетель, устранен от них враг, и в неприкосновенности сохраняется доброе имя Девы Матери. Иначе как пожалел бы праведный прелюбодейку? Ибо написано: Иосиф же, муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее. Хорошо сказано, что будучи праведен, не хотел огласить Ее; ибо он никак не был бы праведен, если бы, зная, что Она виновна, сочувствовал бы Ей. Также не был бы он праведен, если бы осудил Ее, убедившись в Ее невиновности. Итак, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел отпустить Ее. 14. Почему он хотел отпустить Ее? Выслушай и на этот счет не мое, но отеческое суждение. Иосиф хотел отпустить Ее по той же причине, по какой и Петр отстранял от себя Господа, говоря: Выйди от меня, Господи, потому что я человек грешный, и по какой сотник не позволял Ему входить в свой дом, говоря: Господи, я не достоин, чтобы Ты вошел под кров мой. Так и Иосиф, почитая себя недостойным и грешным, говорил сам в себе, что не должно продолжаться семейному сожительству со столь великой Девой, дивному достоинству Которой он ужасался. Взирал он и страшился Той, Которая носила вернейшую печать Божественного присутствия; и не в силах проникнуть в эту тайну, хотел отпустить Ее. Ужаснулся Петр могуществу, ужаснулся сотник величию присутствия. Ужаснулся и Иосиф, будучи человеком, новизне столь великого чуда, глубине тайны; и потому хотел тайно отпустить Ее. Удивишься ли тому, что Иосиф считал себя недостойным общества с беременной Девой, если услышишь, что и святая Елисавета могла вынести Ее присутствие лишь с трепетом и почтением? Ибо она говорит: Откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне? Поэтому и Иосиф хотел отпустить Ее. Но почему тайно, а не открыто? Несомненно, для того, чтобы не искали причину развода и не требовали объявить основание для него. Ибо что ответил бы муж праведный народу жестоковыйному, народу неверующему и прекословящему? Если бы он сказал то, что думал, то, что узнал о чистоте Марии, разве не высмеяли бы его тотчас недоверчивые и жестокие Иудеи, разве не побили бы Ее камнями? Ибо как бы они поверили Истине, безмолвствующей во чреве, если потом презрели Ее, возглашающую во храме? Что сделали бы они еще не явившемуся, если потом на Него, блистающего чудесами, возложили свои нечестивые руки? Поэтому муж праведный с полным основанием хотел тайно отпустить Ее, дабы не принудили его солгать или обесславить невинность. 15. Но быть может, кто-то думает иначе, и настаивает на том, что Иосиф по-человечески сомневался, но, будучи праведен, не хотел жить вместе с Ней из-за подозрения, однако, будучи благочестив, не хотел и огласить подозреваемую, и потому хотел тайно отпустить Ее. На это я отвечу кратко: даже и в этом случае сомнение Иосифа было необходимо, поскольку он удостоился избавиться от него через Божественное речение. Ибо так написано: Когда он помыслил это, то есть чтобы тайно отпустить Ее, Ангел явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою; ибо родившееся в Ней есть от Духа Святого. Итак, по этим причинам Мария была обручена Иосифу, или, более того, как говорит Евангелист, мужу, именем Иосифу. Он называет его мужем [vir] не потому, что он супруг, а потому, что он человек добродетельный [homo virtutis]. Или, поскольку у другого Евангелиста он назван не просто мужем, но Ее мужем, лучше сказать, что он заслуженно назывался тем, кем по необходимости считался. Подобным образом и отцом Спасителя он удостоился не быть, но называться, чтобы полагали, будто он им действительно является, как говорит сам Евангелист: Иисус, начиная Свое служение был лет тридцати, и был, как думали, сын Иосифов. Итак, Иосиф не был ни мужем Матери, ни отцом Сына, хотя, как было сказано, в силу определенных и необходимых условий некоторое время и назывался, и считался как тем, так и другим. 16. И все же, из этого звания, хотя и условного, которым почтил его Бог, чтобы ему называться и считаться отцом Бога, а также и из его собственного имени, которое ты, несомненно, переведешь как «прибавление», ты можешь заключить, кто и какой человек был этот Иосиф. Вспомни при этом и того великого Патриарха, некогда проданного в Египет, и узнай, что Иосиф не только унаследовал его имя, но обрел также и его чистоту, получил его невинность и благодать. Ибо если тот Иосиф, проданный братьями из зависти и уведенный в Египет был прообразом продажи Христа, то этот Иосиф бежал от зависти Ирода и принес Христа в Египет. Тот Иосиф, храня верность господину своему, не пожелал совокупиться с госпожою; этот, узнав о Госпоже своей и Матери Господа своего, что Она – Дева, верно охранял Ее, сам пребывая в воздержании. Тому было дано разумение тайн, сокрытых во снах, а этому дано было ведение небесных таинств, коих причастником он соделался. Тот сохранял хлеб не для себя, но для всего народа, а этот принял Хлеб живой, сшедший с небес, чтобы сохранять Его как для себя, так и для всего мира. Несомненно, добрым и верным человеком был сей Иосиф, которому была обручена Матерь Спасителя. Воистину, [он есть]верный и благоразумный раб, которого Господь поставил, чтобы он поддерживал Его Матерь, питал Его плоть и, наконец, чтобы он был единственным на земле преданнейшим Ему соработником великого совета. Сюда же следует отнести и сказанное о том, что он был из дома Давидова. Ибо воистину из дома Давидова, воистину от царственной отрасли произошел Иосиф, сей муж, славный родом, славнейший же духом. Поистине, он – сын Давидов, ни в чем не уступающий отцу своему Давиду. Да, говорю я, он – сын Давидов, и не только по плоти, но и по вере, но и по святости, но и по благочестию. Он – как второй Давид, которого Господь нашел по сердцу Своему, и которому, не опасаясь, доверил сокровеннейшую и священнейшую тайну Своего сердца. Ему, как второму Давиду явил Бог неясное и потаенное Премудрости Своей; и дал ему не быть в неведении о тайне, которой никто из властей сего века не познал. Наконец, ему дано было не только видеть и слышать то, что многие цари и пророки желали видеть, и не видели; желали слышать, и не слышали, но также и носить, водить, обнимать, целовать, питать и охранять. Однако, надо полагать, что не только Иосиф, но и Мария произошла из дома Давидова. Иначе не была бы Она обручена мужу из дома Давидова, не будучи Сама из дома Давидова. Итак, оба они были из дома Давидова; но в Одной исполнилась истина, в которой клялся Господь Давиду, тогда как другой был поверенным и свидетелем исполнившегося обетования. 17. В конце же стиха говорит: Имя же Деве: Мария. Скажем немного и об этом имени, которое в переводе означает «звезда моря», и весьма приличествует Деве Марии. Ибо Она по достоинству уподобляется звезде, поскольку как звезда испускает свой луч, сама нисколько не истощаясь, так и Дева без всякого ущерба для Себя рождает Сына. Ни луч не угашает яркости звезды, ни Сын не нарушает непорочности Девы. Итак, Она – та славная звезда, взошедшая от Иакова, луч которой освещает весь мир; блеск которой сияет на небесах, проникает в преисподнюю, рассеиваясь также и по всей земле; и одаривая теплом более души, нежели тела, возгревает добродетели, испепеляет пороки. Она воистину есть преславная и величайшая звезда, которой надлежало вознестись над этим морем, великим и пространным, сверкая заслугами, просвещая примерами. Кто бы ты ни был, если ты сознаешь, что в непостоянном течении этого мира ты скорее мечешься среди бурь и гроз, нежели ступаешь по земле, – не отводи взора своего от сияния этой звезды, если не хочешь, чтобы тебя поглотила буря! Если поднимаются ветры искушений, если наталкиваешься ты на скалы испытаний, – воззри на звезду, призови Марию. Если бьют в тебя волны гордыни, тщеславия, злословия, ревности, – воззри на звезду, призови Марию! Если гнев, алчность или плотские соблазны раскачивают лодку души, – смотри на Марию. Если потрясенный безмерностью грехов, сбитый с толку нечистотою совести, трепещущий от ужаса в ожидании суда, ты начнешь погружаться в бездну уныния, в пучину отчаяния, – помысли о Марии. В опасностях, в трудностях, в сомнениях – думай о Марии, призывай Марию. Да не удаляется Она от уст твоих, да не удаляется от сердца твоего; и дабы испросить Ее молитвенную поддержку, не пренебрегай примером Ее жизни. Следуя за Ней, не заплутаешь; прося Ее, не отчаешься; помышляя о Ней, не ошибешься. С Ее поддержкой не упадешь, под Ее защитой не устрашишься, под Ее водительством не устанешь, с Ее милостью достигнешь цели, и таким образом на себе испытаешь, что справедливо сказано: Имя же Деве: Мария. Но пора уже ненадолго прерваться, чтобы и нам не только лишь походя взирать на сияние столь великого света. Говоря словами апостольскими: Хорошо нам здесь быть; и предпочтительно созерцать в тишине то, что не в состоянии выразить деятельная беседа. А между тем, благоговейное созерцание искрящейся звезды подготовит еще более оживленное рассмотрение последующего повествования. © |
