|
Св. Бернар Клервосский
ВО СЛАВУ ДЕВЫ МАТЕРИ
Вступление
Первая гомилия
Вторая гомилия
Третья гомилия
Четвертая гомилия
Оправдание
ВСТУПЛЕНИЕ
Написать что-либо мне велит благочестие, но препятствуют в этом дела. Однако же, поскольку ныне, будучи
затрудняем телесным недугом, я не могу участвовать в общей жизни братии, то не
стану проводить в праздности те краткие свободные минуты, которые мне удается
улучить по ночам, хотя и отнимая их у сна. Итак, более всего я желаю попытаться приступить к тому, что часто волновало мой дух, а именно – сказать нечто во славу Девы Матери о том евангельском чтении, в котором содержится история Благовещения Господня в описании Луки. Конечно, заняться этим делом меня побуждает отнюдь не полезность или необходимость его для братьев, благополучию которых я должен служить; однако, поскольку оно не препятствует мне быть готовым ответить на любые их нужды, то им, я полагаю, не следует огорчаться, что я ублажаю свое благочестие.
ПЕРВАЯ ГОМИЛИЯ
Послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария, 1 и проч.
1. Какое намерение имел Евангелист, столь точно приводя в этом месте такое количество собственных имен? Я полагаю, он не желал, чтобы мы слушали без прилежания то, что он так прилежно постарался изложить. Ибо он называет по имени Вестника, который посылается, Деву, к Которой он посылается, Господа, Которым он посылается, и также Обручника Девы; и обозначает собственными именами род, город и область этих обоих. Зачем всё это? Не думаешь ли, будто что-то из этого здесь излишне? Отнюдь. Ибо если ни лист с дерева не падает на землю без причины, ни одна из малых птиц без воли Отца Небесного 2, помыслю ли я, что из уст святого Евангелиста исходит лишнее слово, особенно же когда он повествует о священной истории Слова? Не думаю. Ибо всё преисполнено возвышенных тайн и преизобилует небесной сладостью, если только имеет прилежного наблюдателя, умеющего питаться медом из камня и елеем из твердой скалы 3. Именно в тот день горы капали сладостью, и холмы текли молоком и медом 4, когда кропили небеса свыше, и облака проливали дождь на праведного, и раскрылась земля, в радости произведя на свет Спасителя 5, когда Господь дал благо, и земля наша дала плод свой 6; тогда на той горе гор, горе крепкой и тучной 7, милость и истина сретились, правда и мир облобызались 8. В то время была одна гора, не малая 9 между другими, то есть сей блаженный Евангелист, возвестивший нам своим медоточивым речением желанное начало спасения нашего; и словно веяние южного ветра 10, словно лучи близкого Солнца правды 11 проистекли с горы сей духовные благовония. О, если бы и ныне Бог послал слово Свое и растопил их 12 для нас: да будут они в сердцах наших вожделеннее золота и множества драгоценных камней; да будут слаще меда и капель сота! 13
2. Итак, говорит Евангелист: Послан был Ангел Гавриил от Бога. Не думаю, что Ангел сей – из низших [духов], которые обычно исполняют на земле повседневные поручения; это ясно дается уразуметь и из его имени, означающего «крепость Божия», и из упоминания о том, что посылается он не каким-либо другим духом, высшим, нежели он, но Самим Богом. Потому-то и написано: от Бога. Или же для того сказано: от Бога, чтобы никто не думал, будто Бог открыл Свой замысел кому-либо из блаженных духов прежде, нежели открыл его Деве, за исключением одного лишь Архангела Гавриила, который настолько отличался превосходством среди себе подобных, что оказался достоин и такого имени, и такой вести. Имя не расходится с вестью. В самом деле, кому более подобало возвестить Христа, силу Божию 14, как не тому, кто носит подобное имя? Ибо что такое крепость, как не сила? И не должно казаться неподобающим или несообразным то, что и господин, и вестник наделяются общим именем, ибо хотя и сходны у обоих именования, однако не сходны их причины. Ведь иначе Христос именуется крепостью, или силой Божией, а иначе Ангел. Ибо Ангел лишь по называнию, Христос же – по сущности именуется и есть 15 Христос, Божья сила. Он есть Тот Сильнейший, который, напав на сильного, с оружием сберегавшего дом свой, поразил его рукою Своею, и так могущественно овладел добычей его 16. Ангел же назван крепостью Божией либо потому, что удостоился права возвестить пришествие Силы Божией, либо потому, что должен был укрепить Деву, по природе робкую, простую и скромную, дабы Она не испугалась необычайности чуда; что он и исполнил, сказав: Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога 17. Также и Ее Обручника, человека, несомненно, смиренного и богобоязненного, укреплял, как не без основания полагают, тот же самый Ангел, хотя Евангелист и не называет его тогда по имени. Иосиф, Сын Давидов! – говорит он ему, – не бойся принять Марию, жену твою 18. Итак, весьма сообразно, что Гавриил избирается для этого дела; более того, именно потому, что ему поручается такое задание, он справедливо нарекается таким именем.
3. Послан был Ангел Гавриил от Бога. Куда? В город Галилейский, называемый Назарет 19. Посмотрим, может ли быть что доброе из Назарета 20, как говорит Нафанаил. Назарет в переводе означает «цветок». Мне представляется, что неким семенем Боговедения, как бы брошенным с неба на землю, были речения и обетования, обращенные с неба к Патриархам, то есть к Аврааму, Исааку и Иакову. Об этом семени написано: Если бы Господь Саваоф не оставил нам семени, то мы были бы то же, что Содом, уподобились бы Гоморре 21. Расцвело же это семя в чудесах, явленных в исходе Израиля из Египта 22, в образах и загадках 23 на всем пути в пустыне 24 до самой земли обетованной, и потом – в видениях и предсказаниях пророков, а также в установлении царства и священства, вплоть до Христа. Христос же не без основания считается плодом этого семени и этих цветов, как говорит Давид: Господь даст благо, и земля наша даст плод свой 25; и еще: От плода чрева твоего посажу на престоле твоем 26. Итак, в Назарете возвещается, что должно родиться Христу, ибо за цветом ожидается и плод, из него происходящий. Однако, когда появляется плод, цвет опадает 27, ибо когда истина явилась во плоти, образ миновал. Потому и про Назарет говорится, что он город Галилеи, то есть переселения, поскольку при рождении Христа миновало всё то, что я выше перечислил, и что, как говорит Апостол, происходило с ними, как образы 28. Видим же, что и мы, уже обретшие плод, миновали эти цветы; и когда они еще казались цветущими, уже тогда можно было предвидеть их гибель. Потому и Давид говорит: Утром проходит как трава, утром цветет и проходит, вечером подсекается, отвердевает и засыхает 29. Вечером – то есть когда пришла полнота времени, в которое послал Бог Сына Своего Единородного, Который родился от жены, подчинился закону 30, при сем Бог говорит: Се, творю всё новое 31; древнее прошло 32 и исчезло, как опадают и засыхают цветы 33 от свежести созревающего плода. Потому и вновь написано: Засохла трава, и цвет опал; но слово Господне пребывает вовек 34. Полагаю, ты уже не сомневаешься, что плод – это слово, а Слово – это Христос.
4. Итак, добрый плод – это Христос, Который пребывает вовек 35. Но где же засохшая трава? Всякая плоть – трава, и вся слава ее – как цвет полевой 36. Если всякая плоть – трава, значит и тот плотский народ Иудейский был травою. И разве не засохла эта трава, когда сей народ, лишенный всех духовных соков, последовал сухой букве 37? Или разве не опал цвет, когда осталась у них лишь похвальба законом 38? Если же цвет не опал, где тогда царство, где священство, где Пророки, где храм, где, наконец, те великие деяния, коими они обычно хвалились и о которых говорили: Что слышали мы и узнали, и отцы наши рассказали нам 39; и еще: Что заповедал отцам нашим возвещать детям их 40?
Сие сказано о том, что написано: В Назарет, город Галилейский.
5. В сей-то город послан был Ангел Гавриил от Бога. К кому? К Деве, обрученной мужу, именем Иосифу 41. Что это за Дева, столь досточтимая, что приветствует Ее Ангел, и столь смиренная, что обручена Она плотнику? Прекрасен союз девства и смирения, и не в малой степени угодна Богу та душа, в которой смирение побуждает к девству, а девство украшает смирение. Подумай же, какого почитания достойна Та, в Которой плодовитость возвышает смирение, а роды освящают девство! Ты слышишь о Деве, слышишь о смиренной: если не можешь подражать девству смиренной, подражай смирению Девы. Достохвальна добродетель девства, но более необходимо смирение. Первое советуется, второе предписывается. К первому приглашаешься, ко второму принуждаешься. О первом говорится: Кто может вместить, да вместит 42; о втором же говорится: Если кто не станет как это дитя, не войдет в Царство Небесное 43. И потому первое вознаграждается, а второе требуется. Наконец, без девства ты можешь спастись, но без смирения не можешь. Я говорю, что может быть смирение, оплакивающее утраченное девство, но дерзну сказать, что без смирения даже и девство Марии не было бы угодно Богу. На ком, – говорит Он, – почиет Дух Мой, если не на смиренном и мирном 44? На смиренном, говорит Он, а не на девственном. Следовательно, если бы Мария не была смиренной, Дух Святой не почил бы на Ней 45. А если бы не почил на Ней, то и не оплодотворил бы Ее. Каким же образом зачала бы Она от Него без Него? Итак, ясно, что дабы зачала Она от Духа Святого 46, призрел Бог на смирение Рабы Своей 47 более, нежели на девство, как и Сама Она свидетельствует. И если угодила Она [Богу] благодаря Своему девству, то зачала благодаря Своему смирению. Из чего следует, что именно смирение, без всякого сомнения, соделало угодным и девство.
6. Что скажешь, девственник надменный? Мария, забыв о Своем девстве, хвалится смирением; а ты, пренебрегши смирением, тешишь себя девством? Призрел Бог, – говорит Она, – на смирение Рабы Своей 48. Кто Она? Несомненно, Дева святая, Дева благоразумная, Дева благочестивая. Неужели ты чище Ее? Неужели благочестивее? Или, неужели твое целомудрие благодатнее чистоты Марии, что ты без смирения можешь угодить Богу благодаря своему целомудрию, чего Она не могла благодаря [одной] Своей чистоте? [Знай же], что чем более ты заслуживаешь похвалы за один только дар воздержания, тем большее ты себе причиняешь зло, ибо оскверняешь красоту этого дара, смешивая его с гордынею. Лучше было бы тебе вообще не быть девственным, нежели чваниться девством. Ибо не всем дано сохранять девство, а еще реже встречается девство со смирением. Итак, если девству Марии можешь лишь удивляться, стремись подражать Ее смирению, и довольно с тебя. Если же ты и девствен, и смирен, то кто бы ты ни был, ты велик.
7. Однако, есть в Марии нечто, достойное еще большего удивления, – это плодовитость, сочетающаяся с девством. Ибо от века не слыхано 49, чтобы какая-либо женщина была вместе и матерью, и девой. А если ты помыслишь еще и о том, Чьей Она была Матерью, то куда приведет тебя твое изумление перед столь дивным Ее величием? Не к тому ли, что ты убедишься, что не можешь достаточно изумиться? Разве, по твоему суждению, или более того, по суждению Истины, не будет превознесена выше сонмов ангельских Та, Которая Самого Бога имела Сыном? Или разве не Бога и Господа Ангелов Мария дерзновенно называет Своим Сыном, говоря: Чадо! что Ты сделал с нами? 50 Кто из Ангелов осмелится на это? Для них довольно, – и они почитают то за великое благо, – что, будучи сотворены как духи, они по благодати были призваны и стали Ангелами, о чем свидетельствует Давид: Он творит Ангелами Своими духов 51. Мария же, сознавая Себя Матерью, с уверенностью называет Своим Сыном То Величие, Которому с благоговением служат Ангелы. И Бог не отказывается называться тем, чем Он соблаговолил стать. Ибо чуть позже Евангелист добавляет: И был в повиновении у них 52. Кто, у кого? – Бог у людей. Да, Бог, Которому повинуются Ангелы, Которому подчиняются Начальства и Власти, был в повиновении у Марии; и не только у Марии, но и у Иосифа, ради Марии. Дивись же тому или другому, и избери, чему более следует дивиться: преблагостному ли снисхождению Сына, или высочайшему достоинству Матери. То и другое достойно изумления, то и другое чудесно: Бог стал послушен женщине – смирение беспримерное; женщина повелевает Богу – величие несравненное. Лишь только в хвалениях девственным поется, что они следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел 53. Каких же хвалений достойна Та, Которая шествует впереди Него?!
8. Научись, человек, быть послушным; научись, земля, повиноваться; научись, прах, подчиняться! О Создателе твоем говорит Евангелист: И был в повиновении у них 54, – несомненно, у Марии и Иосифа. Стыдись, гордый пепел 55! Бог смиряется, а ты превозносишься? Бог подчиняется людям, а ты, стремясь господствовать над людьми, ставишь себя выше Создателя своего? О если бы Бог соблаговолил ответить мне, когда я помыслю такое, как Он ответил Апостолу Своему, когда тот прекословил Ему: Отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие 56. Всякий раз, когда я желаю повелевать людьми, я пытаюсь поставить себя впереди Бога, и тогда я поистине не думаю о том, что Божие. Ибо о Нем сказано: И был в повиновении у них. Если ты, человек, считаешь недостойным подражать примеру человека, то, конечно, не будет для тебя недостойным последовать за Создателем твоим. Если же не можешь следовать за Ним, куда бы Он ни пошел, соизволь последовать хотя бы туда, куда Он снизошел ради тебя. Это значит: если не можешь идти высокой стезей девства, то хотя бы следуй за Богом по безопаснейшей дороге смирения. Если кто сворачивает с этой прямой дороги, то, будь он даже из девственных, истинно говорю, он не следует за Агнцем, куда бы Он ни пошел 57. Хотя и следует за Агнцем осквернившийся смиренный, следует и гордый девственник, но ни тот, ни другой не следуют за Ним куда бы Он ни пошел, ибо как первый не может взойти к чистоте Агнца, Который без порока 58, так и второй не желает снизойти к Его кротости, из которой Он не только перед стригущим, но и перед убивающим Его был безгласен 59. Однако же, путь следования во смирении, избранный грешником, спасительнее, нежели путь в девстве, избранный гордецом, поскольку смиренное раскаяние первого омоет его нечистоту, а гордыня второго осквернит его целомудрие.
9. Блаженна Мария, сохранявшая и смирение, и девство, причем девство исключительное, ибо его не нарушила, но возвеличила плодовитость; также и смирение Ее – особое, ибо его не изгнало, но возвысило плодовитое девство, и не сравнима ни с чем плодовитость, которой сопутствует и девство, и смирение. Всё это само по себе дивно, несравненно и исключительно. И было бы удивительно, если бы разум твой не колебался, решая, что из этого более достойно восхищения; другими словами, следует ли более изумляться плодовитости Девы, или же девству Матери, или величию Чада, или сопряженному с этим величием смирению? Разве что, не сомневаясь, предпочесть любому из этого всё, взятое вместе; ибо несравненно превосходнее и блаженнее принять всё, нежели что-то одно. И что удивительного в том, что Бог, дивный во святых Своих 60, явил Себя еще более дивным в Матери Своей? Итак, почитайте, супруги, непорочность плоти в тленной плоти 61; изумляйтесь и вы, посвященные Богу в девстве, непорочности Девы; подражайте, все люди, смирению Матери Божией. Величайте, святые Ангелы, Матерь вашего Царя, вы, которые поклоняетесь Сыну нашей Девы, Ему – нашему и вашему Царю, Восстановителю нашего рода и Воссоздателю вашего града.
Ему, Который меж вами столь высок, а меж нами столь смирен, равно от вас и от нас подобает благоговение ради величия Его, а ради благоволения Его – честь и слава во веки веков. Аминь 62.
|
