Кристели. Народное творчество русских старообрядцев

Продолжить знакомство с самобытной культурой русских старожилов Латгалии нам поможет недалекое путешествие по северо-восточной дороге, ведущей из Екабпилса к Лудзе. Не доезжая до Вилян, на пути встречается крохотная деревенька Кристели. Латышское старинное название способно многое рассказать. Словом «кристели» иногда называли старообрядцев; оно обозначает живущих «Христа ради»; эмоционально в этом слове заложен оттенок презрительности более светского, менее религиозного населения, окружающего русских старообрядцев. Вероятно, название деревне дали тамошние лютеране, свысока взирающие на насыщенную древними обычаями жизнь русских старообрядцев.

Исключительно простая церковь Покрова Богородицы, стоящая на краю деревни Кристели, интересна отчетливостью местных традиций народного зодчества. Они, собственно, не отличаются от тех, с которыми мы познакомились в храме Николая в Якобштадте: прямоугольник в плане, крытая гонтом двухскатная крыша, небольшая главка над входом в западной части и крыльцо. В зависимости от достатка и наличия мастеров, старообрядческие церкви и молельни совершенствовали и дополняли эту исходную модель: более изысканное крыльцо, ажурная главка, еще одна — меньшая главка над восточным коньком крыши, резные наличники.

От православных церквей их отличает отсутствие выделяющейся апсиды. У беспоповцев в этом нет функциональной нужды, так как в молельне нет алтаря, а поповцы не отступают от сложившейся традиции. Старообрядцы, следуя замкнутым правилам жизни, не прибегали к услугам иноверцев при строительстве своих храмов. Их обособленность от официального православия, удаленность от прямого государственного вмешательства гарантировали и в зодчестве максимальное сохранение живой традиции.

Академический интерес к культуре старообрядцев Латгалии в последние десятилетия заметно возрос. Регулярными стали исследовательские экспедиции археографов, искусствоведов, фольклористов Москвы и Ленинграда. К 1980 году Прибалтийский фонд Древлехранилища Пушкинского дома в Ленинграде достиг почти 680 рукописей. Его историко-культурная ценность не уступает другим территориальным собраниям Пушкинского дома.

У латгальских старообрядцев были найдены певческие рукописи XV века, старопечатное учительное Евангелие, изданное в типографии Мамоничей в 1595 году с досок первопечатника Ивана Федорова (хранится в Отделе редкой книги библиотеки ЛГУ), лицевой Апокалипсис XVIII века. Культурная традиция старообрядческих деревень строилась на таких литературных памятниках, как «Повести о боярыне Морозовой», «Повести о Федоре купце», сказания о бесе Зерефере и старце Антонии, о страданиях Харлампия Магнисейского, Георгиево видение, на собственных сочинениях о силе крестного знамения и других произведениях.

Старообрядческие сборники Латгалии писались четкими полууставными почерками на толстой бумаге. Они любопытны как характерные образцы латгальской рукопис-нокнижной традиции. Традиция переписывания от руки у латгальских старообрядцев наблюдалась еще в 60-х годах нашего столетия.

В Латгалии в конце XIX — начале XX века был центр «скриповцев» — ответвления федосеевского толка. Отсюда распространялись по Прибалтике, доходя даже до Москвы, сочинения местных полемистов, апологетические и обличительные послания, велась переписка древних рукописей, часть которых ныне хранится в Пушкинском доме.

Русское старообрядческое население Латгалии сохранило не только свое самобытное зодчество и книго-писание, но и другие ремесла и художественные промыслы. Существовали мастерские бронзового литья (деревня Петровка), где пользовались славой искусных мастеров братья Олейниковы, имелись мастерицы художественной вышивки. Многокрасочные иконы вышивала, например, М. Т. Васюкова в Двинске. Орнаментированной вышивкой украшались пелены и покрывала в алтарях храмов, детали одежд, ковриков, скатертей, рушников.

Узорчатым декором покрывались бытовые предметы крестьянского обихода, мебель, печи, резные наличники.

Красочный орнамент сопутствовал крестьянину повсюду. Особенно богатые узоры он видел в интерьерах молитвенных домов и часто в убранстве рукописных книг, имевшихся едва ли не в каждом старообрядческом доме. Многовековая культура народного декоративного искусства передавалась крестьянами из поколения в поколение.

Переписывание книг было неотъемлемой и важнейшей чертой культурного наследия крестьян-старообрядцев. По традиции, следуя старинным образцам, многие из вновь переписываемых книг украшались художественным декором. Творческая фантазия писцов однако регламентировалась особенностями оригиналов, из которых наибольшей авторитетностью пользовались рукописи так называемого «поморского письма».

Наиболее характерный вид поморских украшений — большая заставка-рамка с вписанным внутри титулом книги — весьма распространен в прибалтийских певческих рукописях. Богато украшенные титульные листы имеются во многочисленных Ирмологиях, Октоихах, Обиходах и других крюковых книгах. Однако мера подражания поморским образцам и мастерство исполнения у разных книгописцев были разными. В певческих рукописях Латгалии наблюдается подчас существенный отход от традиционного поморского колорита, нарушение рисунка, тщательности разработки деталей при сохранении общей конфигурации рамки.

Отдельные части ее приобретают более локальную окраску. Излюбленный колорит латгальских книжников — разные оттенки зеленого, желтого, малинового цветов. Иногда допускались довольно контрастные сочетания. Встречается черная раскраска фона, на котором выделялись охристые детали рамки. Иногда композиция ее расползается по полю листа; художник как бы стремится закрыть все пространство бумаги изображениями.

Еще одним источником для латгальских книгописцев служила графика старопечатных изданий XVI—XVII веков и книг старообрядческих типографий, немалое число которых наполняло полки деревенских библиотек местных староверов. Наибольшей самостоятельности и выразительности в книжных орнаментах достигли латгальские книжники в оригинальных многокрасочных заставках.

При всей замкнутости старообрядческой культуры в книжных орнаментах XVII века обнаруживается влияние латгальского барокко. Растительные узоры выписаны с элементами барочного орнамента. Заставки выполнены в форме разорванного барочного фронтона — излюбленного мотива оконных наличников латгальских крестьянских жилищ.

Еще одну черту в старообрядческом книжном искусстве находят специалисты — гротеск. Гротеск — типичное дитя западной культуры, не имеющее распространения на традиционном Востоке. Орнаментальный гротеск лучше всего представлен в рисунках инициалов, где художники в деталях орнамента и в живописной раскраске творят собственный узор, радуя взгляд читателя гармоничной многоцветной гаммой, удивляют фантазией народного представления о прекрасном.