Книга эпохи разложения феодализма
В века зенита феодализма книга утратила тот строго установившийся, неподвижный и законченный облик, каким она характеризовалась в монастырском скриптории. Начало XII в.— высшая пора этого неподвижного своеобразного совершенства и этой безупречной законченности. Написанная чаще всего в готическом письме, а в романских странах — в лучшем стиле круглого каролингского минускула, в том и другом она являет ту регулярность, четкость и однообразие, какие характеризуют обительский труд, требуя большой методичности и мало кому, кроме монаха, доступного терпения. Строки ровны и буквы равновелики. Пунктуация бедна, но скорее выдержана. Иллюминация подчиняется установленному канону, условна и маложизненна, хотя, конечно, не исключает отдельных проявлений индивидуальных исканий и даже таланта. В чередовании шрифтов: писем капитально-квадратного, капитально-рустичного, унциального, семиунциального — в рубриках и титулах соблюдается строгая иерархия. Расстройство при многих дворах дипломатического аппарата делает то, что монахи выдвигаются на роль писцов не только книг, но и грамот, и тогда они пользуются теми же типами письма, что и для книг. Однако при таких дворах, как папский и императорский германский, традиция дипломатического письма держится, развивается и совершенствуется.
Но XIII век с развитием новых, «странствующих» орденов, с ростом университетов и умножением студентов — вагантов, наконец, с расцветом городского сословия и городской индустрии требует новых форм и их создает. Это в известной степени период «бури и натиска». Нужда во множестве ходких книг, учебных и коммерческих, множестве дипломатических актов и особенно умножение канцелярской процедуры, нужда в записи проповедей «странствующих» братьев — все это создает потребность в письме и писце, быстрее отражающих ускоряющийся темп жизни. Возрождение разнообразных минускулов и еще более безудержное творчество в области аббревиатур — таковы новые черты века бури и натиска. С огромным умножением интеллигенции приходит неизбежно большая быстрота и небрежность письма. «Века XIII и XIV,— сказали мы в другом месте,— века кипения мысли и падения письма. Оно и теперь еще является как очень высокое искусство, но оно не только искусство и во всяком случае — жизненное дело, а не религиозный „подвиг»».
На пути искусства, и именно искусства Ренессанса, в романских странах, наскучив манерными формами готики, графическое мастерство, полагая, что возвращается к «античному письму», создало на пути совершенствования каролингского минускула XII в. очень изящное, почти не косящее и, по впечатлению, очень круглое письмо, в котором превосходное тонкое перо давало максимум эффекта, приближаясь к впечатлению лучшего нынешнего печатного шрифта, от которого отличается только свободою и артистическим налетом. Этому письму по тем кругам, среди которых оно зародилось, дали имя «гуманистического». Создавшись и распространившись прежде всего в Италии, а затем во Франции, оно долго — до самой эпохи книгопечатания — не могло победить готических вкусов в Германии, где только некоторые италофильствующие писцы и печатники перешли на него. Это письмо, столь гармонировавшее со спокойными, светлыми и круглыми формами эпохи Возрождения вообще, окружило себя и соответственной иллюминацией — убором разных изгибающихся листьев, золотых яблок и гранатов, новой натуралистической рамкой, откинувшей острые формы готики.
Рядом с этим совершенным письмом эпоха конца и разложения феодализма дала простор в письме всем прихотям личного вкуса и всем капризам спешного и небрежного воплощения рвавшейся к скорейшему выражению мысли новой поры. Книгопечатание, закрепившее для массовой продукции в романских странах преимущественно гуманистическое, а в германских — готическое письмо, открыло в продукции индивидуальной еще большую свободу личным исканиям, наоборот, в канцелярской — давало устойчивые образцы и шаблоны для ее практики и закрепляло канцелярский шаблон.
