Встречи с О.А. Добиаш-Рождественской

Мне посчастливилось встретиться с Ольгой Антоновной Добиаш-Рождественской в ранней молодости, когда я была студенткой II курса Ленинградского университета.

Это было время, известное как период господства так называемой школы Покровского. На факультете общественных наук постепенно сокращалось число исторических курсов и семинаров, и мне не довелось слушать блестящих, по общему мнению, лекций Ольги Антоновны по истории средних веков. Но еще в школьные годы мне был привит моим учителем Н. П. Анциферовым интерес к конкретной истории, многие мои старшие товарищи по б. Тенишевскому училищу уже занимались у И. М. Гревса и О. А. Добиаш-Рождественской, и в 1924 г. я начала слушать курс латинской палеографии, который вела тогда О. А.

Занятия проходили в кабинете вспомогательных дисциплин, который помещался в подвальном помещении небольшого дома напротив главного здания университета. Здесь были сосредоточены все справочники и пособия, необходимые для занятии медиевистикой (в 1921 г. О. А. была специально командирована за границу для оборудования кабинета). О. А. постепенно знакомила нас с ними. Не перечисляя их здесь, скажу только, что этот метод О. А. – метод введения в науку посредством визуального, наглядного знакомства с необходимыми справочниками был усвоен мною и в известной мере использован позднее в занятиях со студентами.

Помнится, что именно во время этих занятий О. А. вспоминала, как при сдаче экзаменов в Ecole des Chartes учителя заперли ее на несколько часов в кабинет, где находились все необходимые издания, которыми было разрешено пользоваться для подготовки ответов.

Пользуясь справочниками, находившимися в кабинете, мы в ходе занятий выполняли небольшие специальные работы палеографического характера. У меня сохранилось два небольших сообщения: о Беде Достопочтенном и посвященное гимну Богоматери.

Курс латинской палеографии, сопровождавшийся практическими занятиями, О. А. вела строго систематически (примерно в рамках изданной ею позднее книги «История письма в средние века»): она приносила с собой фотографии образцов рукописей различного письма, заставляла нас читать их, постепенно наращивая трудности. Помню, с какими усилиями преодолевали мы трудности меровингского курсива или равеннского письма. Несомненно, что навыки по расшифровке труднейших средневековых документов, привитые в юности О. А., способствовали чтению трудных почерков на разных языках в течение всей жизни.

На следующем этапе обучения О. А. знакомила нас с подлинной рукописью Государственной Публичной библиотеки (из коллекции Дубровского). Каждому из нас было поручено прочесть, перевести и прокомментировать отрывки из сборника «голиардики» – средневековой студенческой поэзии. Мне достались два отрывка (которые сохранились у меня по сей день): «О пьянстве» и «Приветствие». О. А. сама в эти годы много занималась голиардической поэзией, позднее она выпустила в Париже ее корпус с обширным введением и комментариями, и мы, таким образом, были введены в самую лабораторию ее научной работы.

В квартиру О. А., а иногда в Публичную библиотеку мы приходили для консультации и, несмотря на внешнюю строгость хозяйки, чувствовали себя просто, хотя, конечно, в соответствии с юным возрастом и несколько смущенно. Помню, как О. А. утешала меня, напуганную сломавшимся подо мною стулом. Помню, как она назначила мне очередную консультацию на день моего рождения: мне должно было исполниться 19 лет, и я сказала ей об этом, заявив при этом: «Я, конечно, Ольга Антоновна, этот день теперь уже не справляю, но могут прийти гости», на что О. А., улыбнувшись, заметила: «А я, Алиса Владимировна (всех нас она называла обязательно по имени и отчеству), еще справляю», и, конечно, перенесла консультацию на другой день.

В 1926 – 1927 гг. я принимала участие в ее семинаре по «Топографии Парижа». В сохранившейся с тех пор записной книжке ее рукой написана библиография к моему докладу; тут же также ее рукой записаны часы ее пребывания в Публичной библиотеке и план моей предполагаемой работы. На самой работе «Топография правого берега Парижа» имеются ее пометки. Ольга Антоновна была исключительно внимательным и заботливым учителем, наставлявшим учеников на всех этапах их работы, а в известной мере и жизни.

Я берегу ее книгу «Крестом и мечом. Приключения Ричарда I Львиное Сердце». На ней дарственная надпись: «Дорогой ученице Алисе Владимировне Банк в память о трудных и хороших годах смятенной жизни и совместной работы эту книжку, отчасти выросшую из общих странствий по морям англо-норманнских хроник, с искренней симпатией дарит автор. Petropoli, 1925».

О. А. ошиблась! В этом я не принимала участия, но вовлекать студентов в свою научную работу было, как я уже говорила, ее методом.

О. А. была очень прямым и искренним человеком. На всю жизнь запомнилось мне, как честно и мужественно она в глаза сказала одной из своих учениц, милой девушке, имевшей намерение заниматься наукой: «Нет, я Вам этого не советую; все равно из этого ничего не выйдет! Лучше работайте в библиотеке!».

Прошло несколько лет. Обстоятельства сложились так, что я кончала университет как византинист и в 1928 г. защищала дипломную работу на тему «Пиршественные сцены в византийском искусстве», предложенную моим руководителем А. П. Смирновым. Я пыталась искать в византийском искусстве крохи отражения реальной жизни. О. А. не потеряла интереса ко мне и захотела познакомиться с моей работой. Когда после прочтения я спросила ее мнение, она сказала: «Работа у Вас хорошая, все так, но… разве это главное в византийском искусстве?!» Ее слова меня глубоко огорчили, и только десятилетиями позже я оценила справедливость ее оценки.

Прошли годы. С 1931 г. я работала в Эрмитаже и редко виделась с О. А., иногда слышала о ней от отца, В. Э. Банка, который много лет был ученым секретарем ГПБ. Вновь мы встретились с О. А. в 1934 г. на возрожденном истфаке. Я была в группе аспирантов-историков первого выпуска. Вместе со мной аспирантами кафедры средних веков были А. С. Бартенев и В. И. Холмогоров, талантливые люди, не успевшие развить своей научной деятельности вследствие войны, а также С. М. Пумпянский и Б. Я. Рамм. Моим научным руководителем был выдающийся византинист-палеограф проф. В. Н. Бенешевич, старый суровый человек. Он дал мне учебное задание по сличению нескольких рукописей «Земледельческого закона». Я делала отчетный доклад на заседании кафедры. Присутствовавшая на заседании Ольга Антоновна внимательно слушала и дала положительную оценку этой моей работы.

Хотя еще в начале XX века женщина-профессор в России была уникальным явлением, одного столетия оказалось достаточно, чтобы такое понятие как женская карьера перестало казаться нонсенсом и стало восприниматься вполне естественно. В наше время женщины активно участвуют во всех сферах общественной жизни, не исключая и такие, как политика и бизнес.

Не так давно, подводя итоги своей работы на большом юбилейном собрании, я вспоминала своих учителей, которыми судьба меня не обделила. Одним из первых я назвала имя Ольги Антоновны Добиаш-Рождественской. Школа научного метода, пройденная у нее, оказалась незаменимой и нужной на всю жизнь.

Читайте также:

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *