Костел Святого Сердца

Первые церкви в Режице возвел уже упомянутый строитель крепости Вильгельм фон Шауэрбург. Одна из них, находившаяся внутри крепости, была капеллой для рыцарей, а вторая, приходская, располагалась где-то в пределах посада. Какая из них была обращена в кирху, а потом разрушена Иваном Грозным, о чем поется в немецких песнях о древних постройках, точных сведений нет.

Во всяком случае, после Ливонской войны в 1606 году иезуитский патер Стрибинг в своей реляции орденскому начальству в Риме сообщает, что «лотавы поныне не знают Бога… и по обычаю язычников поклоняются деревьям», чему их обучил некий «розиттенский поп». Далее иезуит рассказывает, что, «узнав об истинном Боге», люди возрадовались, многие крестились, в том числе злополучный языческий жрец — розиттенский поп.

После возвращения Розиттена Польше в 1582 году представители короля со всей строгостью наказали режицкому старосте Тизенгаузену восстановить храм. Дальнейшие ревизии властей в 90-х годах XVI века обнаружили, что все осталось по-старому: староста-немец, видимо, был лютеранином и указаниям католика-короля глухо сопротивлялся. (Знатокам творчества Л. Толстого фамилия Тизенгаузена покажется знакомой. Великий писатель, как утверждают литературоведы, писал портрет Андрея Болконского с Федора Тизенгаузена и с Александра Тучкова, погибшего под Бородином. Федор был поздним отпрыском древнего рыцарского рода Тизенгаузенов).

Только в 1685 году воевода мариенбургский и каштелян режицкий построил новую церковь, которую передал иезуитам. Церковь сгорела от удара молнии спустя два столетия — в 1887 году. Сохранились, правда, плохие изображения, свидетельствующие о том, что старый режицкий храм был традиционной для народного барокко деревянной постройкой. Особой красотой отличался исключительно богато декорированный главный алтарь. (Очень похожий на него ныне стоит в городе Дагде.)

Строительство современного костела началось в 1888 году, и два года спустя его уже стали использовать для богослужений. Внутреннее убранство было завершено только в 1902 году. Тектонические формы костела тяжелы и напоминают северную готику. Своды деревянные. В плане храм крестообразный, с полигональной апсидой.

Интерьер напоминает то самое место, где Н. В. Гоголь написал известную и вызвавшую столько литературоведческих споров сцену из «Тараса Бульбы»: «Они очутились под высокими темными сводами монастырской церкви. У одного из алтарей, уставленного высокими подсвечниками и свечами, стоял на коленях священник и тихо молился. Около него с обеих сторон стояли также на коленях два молодых клирошанина в лиловых мантиях с белыми кружевными шемизетками сверх их и с кадилами в руках. Он молился о ниспослании чуда: о спасении города, о подкреплении падающего духа, о ниспослании терпения…

Несколько женщин, похожих на привидения, стояли на коленях, опершись и совершенно положив изнеможенные головы на спинки стоявших перед ними стульев и темных деревянных лавок; несколько мужчин, прислоняясь у колонн и пилястр, на которых возлегали боковые своды, печально стояли тоже на коленях. Окно с цветными стеклами, бывшее над алтарем, озарилось розовым румянцем утра, и упали от него на пол голубые, желтые и других цветов кружки света, осветившие внезапно темную церковь. Весь алтарь в своем далеком углублении показался вдруг в сиянии; кадильный дым остановился в воздухе радужно освещенным облаком.

Андрий не без изумления глядел из своего темного угла на чудо, произведенное светом. В это время величественный рев органа наполнил вдруг всю церковь; он становился гуще и гуще, разрастался, перешел в тяжелые рокоты грома и потом вдруг, обратившись в небесную музыку, понесся высоко под сводами своими поющими звуками, напоминавшими тонкие девичьи голоса, и потом опять обратился в густой рев и гром и затих. И долго еще громовые рокоты носились, дрожа под сводами, и дивился Андрий с полуоткрытым ртом величественной музыке».

С 20-х годов прошлого века церковь стала восприниматься как музей. Сейчас трудно представить, какой святыней в то время считалось искусство. Гете выразил желание жить в окружении изваяний, чтобы пробуждаться от сна среди божественных ликов. С тех пор дух музея прочно укоренился в европейском сознании. Видимо, общий дух времени не прошел мимо режицкого собора.

Во внутреннем убранстве костела привлекают внимание барочные феретроны — выносные иконы. Во время процессий богомольцы несут их на плечах, В одном из феретронов поражает своей музейной роскошью затейливый позднебарочный узор. Другой феретрон более прост. В фантастическом букете существующих и вымышленных цветов, листьев, шишек, крестов, волют, бантиков, корон и невесть чего еще, не сразу угадывается фонарь для процессий, предназначенный для того, чтобы ветер не задувал выносимые свечи. Такие фонари имеются не только в Резекне, их много в разных местах Латгалии. В них, представляется, воплотилась совершенно безудержная народная фантазия, обнаруживая при этом отчетливо барочный вкус.

Читайте также:

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *