Народное искусство. Латгалия в составе России
Белокаменные барочные храмы, воздвигнутые по замечательным итальянским прототипам, алтари и капеллы в стиле рококо, хоры и органные прелюдии — те образцы прекрасного, на которых воспитывался простой латгалец на протяжении нескольких столетий. Неудивительно, что в керамической вазе народного мастера мы без труда найдем мотив барочной волюты, в подсвечнике — форму архитектурной кулисы, а в избе — подражание убранству костела.
Этот процесс, однако, не был односторонним. Для строительства роскошного каменного костела не всегда были средства. Тогда народные умельцы возводили деревянные храмы, стремясь воспроизвести благолепие каменных. Дерево как строительный материал, однако, обладает своими качествами, у него своя пластика, да и у народных зодчих своя традиция строительства. Поэтому в итоге получались здания, обладающие новыми художественными достоинствами, сформировался, по словам видного русского и советского искусствоведа Б. Р. Виппера, «протостиль». Частые пожары не щадили народную архитектуру в прошлом, да и не щадят ее теперь. Недавно сгорел один из лучших памятников деревянной архитектуры Латгалии — костел в Столерово. Стены и потолок его были покрыты уникальной резьбой.
К счастью, сохранился древнейший образец народного зодчества — Предтеченский костел в Индрице, который включен в наш маршрут.
Старинные храмы сохранили традиционные для Лат-галии деревянные скульптуры. Созданные руками народных умельцев, они отличаются от скульптур академически образованных авторов своей гротескной трактовкой евангельских персонажей, по-крестьянски приземистыми фигурами, лицами, которые и поныне встретишь на деревенской улице. Наиболее древние образцы, относящиеся в большинстве своем к XVIII веку, ныне находятся в Историческом музее Риги. Однако скульптуры, изготовленные народными умельцами и в более поздние времена, вполне отражают древнюю художественную традицию.
Более везучим оказалось ремесло гончаров. Керамика из прозаического ремесла горшечника в 20—30-х годах нынешнего века расцвела в настоящее искусство, неоднократно срывавшее лавры победителей на международных выставках. Первые образцы латгальских ваз и подсвечников, как уже говорилось, носили на себе те же мотивы барочной архитектуры. Даже искусствоведческая терминология применительно к керамическим изделиям латгальцев та же, что в архитектуре. В последние десятилетия усилился интерес к археологическим формам древнейшей латгальской керамики. Стали появляться изделия, реконструирующие и стилизующие искусство каменного века на территории Латгалии.
Не только доисторические времена волнуют любителей изящного. Усилился интерес к усадебной архитектуре. До недавнего времени она считалась в большей степени напоминанием социального неравенства и национального гнета, а не объектом искусства и истории культуры. Кроме того, дворцы по сравнению с храмовой архитектурой выглядят довольно скромно. Безраздельная духовная власть монашествующих идеологов католицизма сдерживала стремление местной знати утвердить себя в строительстве дворцов и вилл. Дворец становится вторым архитектурным акцентом после храма только в конце XVIII века. И то, не дерзая откровенно соперничать с церковью, как это было в Италии, латгальский барочный храм обожествленного человека предпочитает скрываться под кронами деревьев обширного парка. Дворцовое строительство получает главный импульс в период, предшествующий первому разделу Польши в 1772 году и после него, когда Латгалия вошла в состав России.
Строго говоря, Латгалия и ранее испытывала русское влияние. Сюда со второй половины XVII века переселялись русские раскольники, спасаясь от преследований на родине и тем сохраняя на чужбине своеобразие своей культуры и быта. Русские мастера возводили иезуитскую коллегию в Динабурге, и кто знает, сколько безымянных русских участвовали в других постройках. Русский мотив проглядывает то тут, то там: на деревянном католическом двухбашенном костеле вдруг обнаруживаешь миниатюрную главку-луковичку над алтарной частью здания; в пространной напрестольной надписи вилянского костела находим несколько русских букв вместо латинских; готический портал заменен русским крыльцом в режицком соборе, на фасаде аглонской базилики красуются орнаменты московского барокко.
Классицизм XIX века коснулся Латгалии только слегка. Будучи стилем городского третьего сословия, иными словами — буржуазии, он отражал светскую философию эпохи рационализма.
Во второй половине прошлого века наступает время эклектики, которое, как ни странно, было связано с печальными событиями 30-х и 60-х годов. Польское восстание, только краем коснувшееся Латгалии, тем не менее сразило ее в виде репрессий: было запрещено книгопечатание. Попытка приспособить русский алфавит под латгальский язык не дала результатов. Столь же безуспешна была история с готическим шрифтом, бывшим в ходу у латышей Лифляндии и Курляндии. (Латинский шрифт приравнивался к запрещенному польскому письму.) Грамотность стала делом подпольным, развивавшимся разве что в ризницах латгальских костелов, откуда, пишет советский историк А. Ю. Миеринь, тайком из села в село ходили учителя, в основном женщины, обучавшие детей национальной грамоте.
В. Гюго считал, что печатный станок Гутенберга был главным виновником угасания великой книги прошлого — готической архитектуры. В Латгалии произошло нечто противоположное.
Запрет на книгопечатание, отмененный только в 1904 году, направил духовные силы латгальцев на такие виды творчества, как необычайно пышные, карнавально-яркие религиозные праздники, выливавшиеся из костелов в близлежащие улицы и площади. Отдельные сохранившиеся предметы народного прикладного искусства, носимые на процессиях той поры, мы увидим в нашем путешествии.
Дух гражданского протеста в этих религиозных мероприятиях не остался незамеченным, и вскоре был издан указ, запрещавший религиозные шествия католиков под открытым небом. Тогда проявило себя храмовое строительство, в котором наряду с ретроспективными архитектурными течениями продолжало развитие народное деревянное зодчество. Некоторые образцы строительства этой поры — такие, как неоготический костел в Ликсне, церковь в стиле ретроспективного барокко в Даугавпилсе, — поражают изумительной чистотой архитектурного ордера, очарованием поэзии историзма.
