Законодательные нормы по градоустройству итальянских коммун (XIII-XIV вв.)

Все итальянские города, получившие с XII в. статут самостоятельных коммун, стремились как можно скорее выработать нормативы, которые регулировали бы планомерный рост города, особенно потому, что это был период наиболее бурного развития городов. Это развитие продолжалось до XIV в. столь интенсивно, что удовлетворяло потребности городов вплоть до XIV в., а во многих случаях до начала XX.

Однако города не сразу сумели выработать систематические нормативы, ведь и в зрелую пору средневековья законодательство, регулировавшее жизнь средневекового города, почти никогда не было однозначным; более того, в некоторых пунктах оно колебалось между выработкой общих предписаний и отдельных распоряжений, посвященных частным ситуациям. По большей части такое законодательство дошло до нас в составе коммунальных статусов (в некоторых городах они восходят к XII в.); далее оно успешно развивалось в XIII–XIV вв. Там, где законодательная деятельность достигла значительной зрелости, статуты имеют достаточно упорядоченный характер, так как включают специальный раздел, посвященный только общественным работам и управлению городским хозяйством.

Рассматривавшиеся вопросы касались защиты городских земель, ирригационных распоряжений, заботы о гигиене городской среды путем охраны строений и распоряжений против загрязнения.

ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ НОРМЫ ПО ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВУ В ПЕРИОД НАИВЫСШЕГО РАЗВИТИЯ ГОРОДОВ (XIII-XIV вв.)

По завершении крупных политических столкновений между городами и императором, закончившихся Констанцским соглашением (1183), политическая автономия городов-коммун смогла развиваться с большей определенностью, особенно потому, что они могли использовать средства, притекавшие в результате резкого экономического взлета. Вектор этой деятельности был направлен на завершение завоевания контадо и утверждение политической и военной власти города – гегемона над территорией. Сверх того, города смогли осуществляв более решительную внутреннюю политику, чтобы поддерживать порядок в городском управлении и в городском строительстве, которое не могло оставаться на старом уровне, особенно в городах, где население возрастало и достигало нескольких десятков тысяч жителей.

Для изучения этих вопросов, особенно в городах Северной, Центральной Италии и Сардинии, в качестве источников использовались преимущественно городские статуты. Хотя невозможно судить, насколько эффективно осуществлялись принятые постановления, статуты рассматриваются нами как добротные исторические источники не для оценки результатов их реального применения, а для изучения тех политических устремлений, плодом которых они были.

Предметы домашнего интерьера, обладающие своей историей, придают благородство любому жилищу. Чтобы купить антикварную мебель, лучше обратиться к тем, кто понимает в этом толк и может порекомендовать действительно стоящие вещи.

НАДЗОР НАД ОБЩЕСТВЕННЫМИ ЗЕМЛЯМИ И ПОРТИКИ БОЛОНЬИ

Надзор над общественными землями и их защита от вторжений частных лиц были одной из проблем, которую город должен был ставить наиболее решительно. Для того периода, о котором до нас дошла документация, характерно ясное стремление постоянно надзирать над общественными землями, периодически производя их проверку, которая имела целью не только не уступать ни пяди земли, принадлежавшей всем, но также уведомить, что захваты не разрешены, а нарушения будут осуждаться.

Действительно, на протяжении веков, которые предшествовали самостоятельности, местным властям практически никогда не хватало силы отстаивать общественную землю. Если, например, посмотреть на археологическую карту Болоньи, можно заметить, что некоторые средневековые улицы, как Страда Маджоре, имели портики, которые выступили на замощенную часть римской дороги, т.е. на Виа-Эмилия, шедшую к востоку из города. Это положение уже сложилось в XIII в., в эпоху, от которой дошли до нас некоторые постройки.

Мы не имеем свидетельств, как шли дела, но из результатов кажется очевидным, что в предшествующий период к фасадам домов были пристроены портики, занявшие в конце концов общественную землю. Этот пример встречается почти во всех итальянских городах, особенно Северной и Центральной Италии, хотя потом, в эпоху коммуны, каждый избирал в градостроительной политике путь, достаточно отличный от болонского.

Если при отсутствии властей, которые были бы в силах установить строгий порядок в этих делах, могли иметь место захваты общественных земель, то это следует отнести также за счет того, кто в раннем средневековье различия между общественными и частными землями были достаточно смутными.

Единственная структура, относительно которой было ясно, что она является всегда собственностью высшей власти, были городские стены. Действительно, начиная с раннего средневековья на любые работы, проводившиеся какой-либо властью (помимо самого государя), выдавался разрешительный документ; стены были оградой, защищающей жителей города и предместий от возможных нападений, были сооружением, обозначавшим границу между городом и деревней, а также позволяли группе строений называться городом. Когда итальянские города превратились в независимые коммуны, они немедленно взяли на себя обязанности по обороне, а в качестве городской власти получили право на содержание стен и несение всех расходов по их содержанию, рассматривая это в рамках общественных служб, а потому подлежащих прямому государственному управлению. Вместе со стенами город распространил власть на другое общественное пространство – площадь, которую окружали дворцы коммуны, где часто располагался кафедральный собор и где имели место ежедневные или еженедельные рынки. На содержание площади все граждане должны были платить налоги.

Менее ясным было различие между общественным и частным имуществом, когда речь шла об улицах, на которых располагались частные дома. Как это вытекает из статутов всех итальянских городов, согласно принципу, что обслуживание имущества должно было оплачиваться теми, кто непосредственно им пользовался, поддержание улиц было обязанностью собственников окружающих их домов. Иногда короткие улицы, пустыри, небольшие площади могли быть окружены строениями, принадлежащими одной семье, которая была обязана содержать дома. В этом случае возникало убеждение, что также сама улица практически была владением семьи, отсюда ее жители имели право распоряжаться землей по своему усмотрению и определять облик улицы. Сверх того, особенно прежде чем утвердилась сильная городская власть, способная заставить всех соблюдать правила, в малых, сжатых внутри стен городах, которые не вмещали растущее население, очевидно, происходил захват общественных земель, о чем говорилось выше.

Эта эволюция происходила более или менее одинаково во всех городах Италии и вне Италии. Однако Болонья является единственным городом, где и сегодня существуют портики почти на всех улицах: около 35 км портиков внутри исторического центра; но также новые окраинные кварталы сохранили в большей части такую особенность; это позволяет болонцам и путешественникам укрываться от непогоды и от солнечного зноя. Путешественники XVIII в. оценили эту особенность и пропагандировали портики во всей Европе, не отдавая себе, однако, отчет в том, что это проистекало из типа градоустройства, который средневековый человек выбирал совершенно определенно и целенаправленно.

Резкий переворот в градоустройстве Болоньи произошел в начале XIII в. – по крайней мере, так свидетельствуют дошедшие до нас документы, хотя они, может быть, и не самые древние. Поворот состоял в запрещении строительства портиков, которые занимали бы общественные земли. Это распоряжение не означало, что портики вообще не могли больше воздвигаться, но они должны были строиться на частной земле. Именно в это время стали отдавать себе отчет в пользе портиков, которые не только облегчали переход, особенно зимой, когда незамощенные улицы были топкими, но и, в частности, позволяли ремесленникам работать вне мастерской, под крышей, используя дневной свет, от зари до темноты, изготовляя объемистые вещи, как это делали плотники, бочары, канатчики. Кроме того, портики позволяли мелким торговцам выставлять товары, не опасаясь дождя или солнца; кожевники обрабатывали кожи, а любой другой ремесленник рассматривал портик как продолжение своей лавки.

Удобство портика было известно всем: если публичные власти считали, что можно заставить строить их на частной земле, то это потому, что они знали: вряд ли кто-нибудь откажется от тех удобств, которые дает портик. И так и было: действительно, поскольку статуты 1288 г. не только окончательно определили, что портики у домов должны строиться исключительно на частной земле, но также санкционировали обязательство строить все дома с портиками на тех улицах, где они уже были (т.е. почти во всем городе), а также установили общественное пользование портиками и указали, что собственники домов должны их содержать, прибавляя, что такая обязанность накладывается навечно. Эти распоряжения все еще сохраняют силу, а особенно последнее, которое определяет правила содержания, применяется до сих пор, по обычаю, без последующих за статутом 1288 г. письменных распоряжений.

В течение XIII в., а, может быть, в последние десятилетия предыдущего века произошло так, что в Болонье портик, рожденный по частной потребности на общественной земле, как всюду, стал служить для общего пользования на частной земле, определив градоустройство города и придав ему неповторимый характер в мире. В других городах, однако, такое положение не стало нормой. Напротив, почти повсюду мы видим начиная с периода, от которого до нас дошли документы (XV в.), что частные лица обычно не уступали части своей земли для общественного пользования в виде портика, а если имели намерение его построить, то просили у публичной администрации разрешения использовать уличную территорию.

Болонские обычаи обнаружили свою силу и в последующие века. Действительно, в XIX в. большая часть существующих портиков почти во всех городах была заложена под предлогом разрушения строения и как убежище для совершения преступлений, в сущности же потому, что городская буржуазия хотела расширить поле для собственной торговой деятельности. В Болонье, напротив, также в XIX в. известно сопротивление такой урбанистической политике именно в силу укоренившегося обычая, признанного на любом социальном уровне.

В Болонье, так же как и во всех других городах, в течение XIII и XIV вв. ощущалась необходимость установить правила пользования портиками, особенно для общественных нужд, что имело широкое распространение. Поэтому запрещалось выносить прилавки, которые мешали бы прохожим или причиняли им ущерб, к чему часто прибегали галантерейщики (чтобы расположить ткани или ношеную одежду), а также торговцы фруктами и овощами. Однако в конце концов были разрешены узкие лавки, прислоненные к стенам зданий.

Что касается портиков коммунальных зданий, контроль был достаточно строгий и не допускал никаких нарушений, так как дворцы были символом города, и все имели право проходить свободно в общественные учреждения. Только в некоторых городах соглашались укрывать зерно в случае непогоды, но имелись, очевидно, отступления, которые совершались в интересах коммуны, чтобы спасти ресурсы, в важности которых никто не мог сомневаться. Это не означает, что коммунальные дворцы не использовались как магазины для специализированной торговли, так что во многих городах, например в Вероне, торговые заведения, размещенные в общественных зданиях, приносили доход коммуне, поскольку они сдавались в аренду.

Не только общественная земля могла быть объектом захватов, но и воздушное пространство посредством сооружения выступов, консолей, водосточных желобов. Нормативы, выработанные в XIII и XIV вв. во всех городах, даже если каждый в своем роде был автономен, имели две тенденции: одна, которая определяла безопасность прохожих, другая вела к запрещению излишних выступов, которые затеняли бы свет для домов на противоположной стороне улицы, так как не соблюдалось минимальное расстояние между зданиями и нагромождались подпорки для безопасности самих выступов, что приводило к созданию незаконных портиков.

По имеющимся данным, среди первых городов, которые регулировали сооружение выступов и портиков, кроме Болоньи, была Парма, где в 1211 г. была декретирована максимальная длина выступа. Любые водостоки и портики, превышавшие эту длину, подлежали сносу или уменьшению до установленной нормы. Однако сама мера не была указана в статутах, поскольку, очевидно, она была хорошо известна всем тем, кому адресовалось законодательство. Вместе с тем при сооружении водостоков должно было сохраняться расстояние от дома напротив не менее полутора локтей (около 80 см).

Схожим образом решались вопросы о переходах над улицей между домами, расположенными на противоположных сторонах и часто принадлежавшими одному владельцу. Такие сооружения, большей частью из дерева – только отдельные из них были каменные, – до XIII в. допускались по городскому обычаю, закрепившемуся со временем. Впоследствии, скорее по мотивам общественного порядка, чем для защиты общественного пространства, начали ограничивать этот обычай путем запрещения возведения новых деревянных или каменных переходов над общественными улицами и предписаний о сносе существующих, кроме тех, относительно которых было доказано, что они были предназначены для жилья. Эти распоряжения, очевидно, диктовались опасением, что переходы могут стать оплотом во время городских мятежей, ибо удобны для метания или обстрела при обороне.

Другая проблема, которой занимались статуты средневековых городов, – загромождение улиц транспортными средствами и связанным с ними риском для безопасности граждан при проезде повозок. Тема слишком актуальна, чтобы историк не посвятил ей несколько замечаний. Почти во всех коммунах крестьянам, которые везли продовольственные товары, сено, солому, дрова, строительные материалы в город, было запрещено сидеть на повозках, чтобы они вели под уздцы животных и двигались со скоростью пешехода. Кроме того, в Вероне четко сформулировали запрещение на стоянку повозок на общественных улицах и на мостах, хотя бы и для осуществления продажи, ибо строго были выделены места для торговли. Вопросы уличного движения были уже тогда настолько четко определены, что был продуман вид налога за проезд, налога, которым облагались владельцы повозок, имевших железный обод на колесах, так как изнашивали мостовую. Дорожная пошлина шла именно на поддержание дорог.

НОРМЫ ПО ГИГИЕНЕ И РАСПОРЯЖЕНИЯ ПРОТИВ ЗАГРЯЗНЕНИЯ

Нормы, выработанные для режима стоков грязной воды из домов и уборных, явились значительным этапом в истории итальянских городов: во-первых, потому что они свидетельствовали о вызревании представлений о том, что следует заботиться как об украшении города, так и об охране общественного здоровья; во-вторых, потому, что благодаря этим решениям радикально изменился облик городов.

В общем, как уже говорилось, помои и стоки из уборных свободно сливались с боковые проходы, разделявшие дома, которые принадлежали обоим владельцам. До этого времени многие сливные емкости опорожнялись прямо на улицу, но уже с конца XII в. слив переместили. Жители должны были чистить боковые проходы.

В течение XIII в. этот тип боковых канав постепенно стал запрещаться, а в сохранившемся законодательстве проявляется другой тип стока. Речь идет о сточных канавах явно более широких, чем боковые. Эти канавы проходили между домами по центру квартала, параллельно фасадам и огибали границы участков.

Этот второй тип сточных канав представляет в определенном смысле более зрелый элемент организации санитарной службы, так как он объединял стоки всех домов квартала, что позволяло соединяться с городской системой канализации и периодически получать воду от коммунальной администрации для прочистки канав. Кроме того, центральная клоака позволяла помещать в местах, невидимых с дороги, уборные, так что смыв производился либо дождевой водой, либо из общественного водопровода.

Эта более совершенная система возникла из-за необходимости убрать с дороги грязные и некрасивые уборные, стоки из которых сливались в боковые проходы. Для их устройства почти повсюду были выработаны нормы, предписывавшие закапывать стоки, которые выходили на дороги, особенно если они проходили под портиком, а также закрывать боковые проходы стеной до первых этажей домов.

Эти правила ознаменовали радикальные изменения, потому что стены, закрывавшие боковые проходы, ограничили движение вокруг дома и унифицировали фасады домов. Кроме того, покрытие выгребных ям и строительство коллектора привели к полному переустройству канализации, которая существовала в античности, но в раннее средневековье была разрушена и заменена открытыми стоками, что вызывало зловоние и угрожало здоровью. Многие города уже в XIII в. построили основные ветки коллекторов и обязали частных лиц закрывать стоки, но только в XIV в. канализация начнет действовать эффективно,, а в последующем веке наиболее крупные города, которые со временем стали столицами больших региональных государств, завершили эти важные общественные сооружения.

Требование рационализировать системы общественных и частных стоков особенно живы в миланских статутах второй половины XIV в.. Все правила статутов служат цели модернизации города, изымая из него все, что там оставалось средневекового: ремесленникам запрещалось работать вне мастерских, предписывалось расширение и выпрямление улиц, уделялось много внимания санитарному состоянию и чистоте площадей и улиц во избежание загрязнения воздуха и воды. Миланские статуты XIV в. способствовали наведению порядка в Милане: охранялось здоровье горожан; отводились за город загрязняющие стоки (от обработки кожи, крашения, скотобоен); упорядочивались достаточно передовыми методами стоки из домашних уборных, которые «facevano amorbare l’airo» (букв, «портили воздух»). Запретив старую систему выливания нечистот в канавы между домами, которые выходили на улицы, и упорядочив спуск дождевой воды, миланская коммунальная администрация оставила за собой право контроля за стоками от частных домов в зависимости от условий. Она потребовала, чтобы при сооружении новых зданий к ней обращались за специальным разрешением. В любом случае сток должен был быть закрытым и находиться глубоко под землей.

Этот норматив определял поворот в санитарно-гигиеническом устройстве не только Милана, но также всех других городов; в своих основных чертах это устройство действует до сих пор, потому что оно предполагает, с одной стороны, сооружение подземных коллекторов для стока дождевых вод в городские рвы, т.е. создание канализации, а с другой – устройство канализации внутри дома под контролем коммунальных техников.

В законодательный проект по управлению городом входит порядок общественной гигиены, подразумевающей не только соблюдение правил подачи воды, предназначенной для очистки стоков.

Администраторы должны были убеждать граждан соблюдать и многие другие нормы: содержать в чистоте поверхности колодцев питьевой воды; стремиться к тому, чтобы площадь как место общественной и политической жизни была бы зеркалом города; вывозить в установленные сроки грязь от очистки стоков; периодически убирать площадь, особенно после еженедельного рынка; удалять от центра производства, загрязняющие воду и атмосферу и создающие шум; определять общественные места для сбора мусора; обеспечивать наилучшие условия для занятий студентов, избегая соседства с кузнецами и школьниками начальных классов; избегать таких производств, которые связаны с выделением резкого запаха или созданием шума; охранять естественную среду, служившую источником продуктов питания и обитания дичи.

Общие правила представлены во всех городах, законодательство которых дошло до нас. И в самых больших и в самых малых городах прослеживается четко выраженный интерес не только к регулированию роста города, но и к управлению текущими делами коммуны по градоустройству. Кроме того, крупные города выработали ряд распоряжений, при помощи которых сберегался внешний облик города. Мы не знаем, насколько сознательна была эта их воля, но анализ комплекса законодательной деятельности, которая была осуществлена, позволяет предположить, насколько каждый акт являлся плодом не только импровизации и в какой степени прибегали к сознательным мерам, чтобы город приобретал параметры «красоты».

* * *

Примеры, относящиеся к сохранению и поддержанию городских ценностей, могут быть умножены: античные памятники в Риме, в Генуе, кроме мола, акведук; в Кальяри порт, в Ферраре портик, который охранял запись на памятнике статутов 1173 г.; в Сассари общественные купальни и везде кафедральный собор и площадь.

Назревшие в XIII в. проблемы градоустройства в следующем, XIV в., когда городские правительства набрали достаточную мощь, чтобы принуждать всех граждан соблюдать правила, решались силой: в городах выпрямлялись и расширялись улицы, совершенствовалась канализация, строились новые или завершалось строительство городских стен. Используя современную терминологию, можно сказать, что в этот период города из «средневековых» становились «современными», поскольку были прекращены хаотическая застройка, захваты общественных земель, запрещены работы ремесленников на улицах, загрязнения почвы, воздуха и воды, В середине века произошел трагический сбой из-за эпидемии чумы, поразившей всю Европу. От этой трагедии оправились достаточно быстро; но при этом на месте обветшалых зданий возводились дома, в которых было все меньше деревянных конструкций и все больше камня и кирпича.: Полноправная законодательная активность, осуществлявшаяся коммунами в период расцвета средневековья, определила позже градоустройство итальянских городов на века; и даже сегодня большая часть из них сохранила те черты, которые тогда были привнесены и закреплены. В новое время вмешательство в градоустройство было сведено к немногим исправлениям, улучшениям качества строительства, к выделению кадастровых средств на построение синьориальных дворцов, но сущность градоустройства не менялась. В недавнее время часть городской территории была принесена в жертву ради оздоровления, улучшения движения городского транспорта, осуществления новых градостроительных планов. Но вообще, за некоторым исключением, удалось примирить старое и новое, предоставляя людям сегодняшнего дня возможность жить в городах вчерашнего дня и тех городах, где, однако, именно в средние века была осуществлена особая политика: город становится современным, но не утрачивает своего неповторимого облика.